Олдржих Шулерж - Всегда настороже. Партизанская хроника

Инженер не называл имен, но несколько раз в связи с восстанием был упомянут небольшой всетинский завод электромоторов, и все поняли, что во главе организации стоит его владелец Страдей. Он уже дважды сидел в тюрьме, но каким-то образом ему оба раза удавалось выйти на свободу. И все же, видно, он не угомонился.

После сообщения Горака наступила тишина.

— Ну, братья, смелее! Задавайте вопросы, — подбадривал собравшихся Павлиштик.

— А как с оружием? — спросил Эстержак.

— Оружие обещал Лондон, — ответил Вавржик. — Одну партию сбросят за Всацким Цабом, в лесных угодьях Бати, вторую — в Новых Дворах у Слушовиц, а третью — в долине «На луках».

Говорил он долго, с апломбом, словно все уже было на мази. Одним словом, его бы устами да мед пить. Янек Горнянчин успел рассмотреть его: худощавое лицо, черты правильные. Янек не любил краснобаев. Гораздо надежнее люди неразговорчивые, пусть и угрюмые, но уравновешенные. «Сомнительный тип, — решил он, — если еще и не шпик к тому же».

Когда Вавржик кончил, инженер Горак добавил с деловым видом, что на оружейном заводе тоже думают об оружии, не надеются только на помощь Лондона. Горнянчин счел это разумным, и инженер понравился ему еще больше.

Все немного оживились, но воодушевления, которого ждал Павлиштик, не было. Священник, опершись подбородком о свой посох, рассуждал так: прежде всего надо очистить свою совесть, потому что речь пойдет о жизни и смерти. Хмеларж, болезненный человек в очках с толстыми стеклами, одобрительно отозвался о проведенной подготовительной работе и сказал, что, по-видимому, опасений ни у кого не должно быть.

Ягода не вмешивался в разговор. Он лишь время от времени поддакивал — ведь это его ни к чему не обязывало. Иржинка и Ольга держались так, словно давно уже знали обо всем.

— Я бы… хотел… — откашлявшись, сказал Янек, — план вещь хорошая… пулемет и боеприпасы еще лучше… Ну а как с людьми? Есть они у нас?

Этим он немного испортил всем настроение. Вавржик разразился тирадой о беззаветном патриотизме народа Валашского края, вспомнил даже традиции благородных разбойников, но больше сказать ему было нечего. Инженер Горак молча смотрел на Горнянчина. Когда же Вавржик выговорился, он произнес:

— Вы правы. Надо организовать людей, без них наш план ничего не стоил бы. Не будем скрывать, что в этом отношении у нас нет большого опыта. И нельзя недооценивать немцев — вы же знаете, сколько операций провалилось, сколько людей они арестовали и казнили…

— Черт возьми, Янко, мы же для того и собрались, чтобы все обсудить! — воскликнул Павлиштик.

И они стали обсуждать, кто подходит для этого дела, кого надо бы привлечь еще. Оружие, которое сбросит самолет, нужно сразу же закопать, землю вспахать — и все это за одну ночь. Для этого тоже понадобятся люди. О чем бы ни шла речь, дело так или иначе упиралось в нехватку людей — без них ничего не сделаешь. Но Вавржику это ничуть не мешало, он горел энтузиазмом. Поручик Хмеларж и Павлиштик не отставали от него.

Собрание, так и не закончившись, перешло в попойку. Павлиштик заявил, что за такое дело надо выпить. Вавржикова красотка тоже оказалась за столом. В зале стало шумно, весело. Болтали сразу обо всем, и понять толком ничего было нельзя.

Янек, видя, что Эстержак не прочь опрокинуть стаканчик-другой да и пан поручик рад выпить на дармовщинку, не стал дожидаться их и ушел. Но его догнал Павлиштик — он выбежал в расстегнутом кителе, рубашка его белела в темноте.

— Янко! Горнянчин! Иди сюда! Чего ты дуришь? Ведь ты уже связан с нами, чего же убегаешь?

— Ладно, ладно, я от дела не отказываюсь. Но пить с вами не обязан.

— Если б я не знал тебя, Янко… Но я знаю, ты правильный человек. Ты же понимаешь — мы рискуем головой!

— Знаю. И не пугай меня, Павлиштик, не запугаешь.

На том они и расстались. Горнянчин вышел на шоссе, а Павлиштик вернулся в ресторан. Янек еще долго слышал его голос и никак не мог понять, что за птица этот вахмистр.

Вот и по сей день, стоит только ему вспомнить это собрание, не может Янек избавиться от странного, тревожного чувства. Он уверен, что к таким вещам надо подходить с большой серьезностью. Но вот перед его мысленным взором встает инженер Горак, и он успокаивается, может быть, действительно все в порядке, все продумано и подготовлено. Люди — это люди, есть и гордецы, и грубияны. Почему это ты решил так строго судить их? Кто знает, что они говорят о тебе? Важно, чтобы от них был прок. А начинать нужно, время давно пришло!