Олдржих Шулерж - Всегда настороже. Партизанская хроника

Янек поглаживает чурочку, которую так неловко начал резать.

В сарайчик врывается шум детских голосов. Выйдя в сад, Янек видит своих ребятишек, которые, приложив к глазам ладошки, уставились вверх. По светлому небу плывут самолеты, оставляя за собой серебристые ленточки.

«Все дороги идут через Вартовну», — проносится в голове Горнянчина.

Когда все одевается листвой и расцветают цветы, человек живет словно в каком-то блаженном сне.

Ломигнат стоял на опушке леса, закрыв глаза, и различал запах каждого цветка, слышал щебет каждой птички, шелест каждого деревца. Он чувствовал себя частью этого леса, весны, всего, что его окружает. Открыв глаза, Ломигнат увидел, как лучи солнца просачиваются сквозь кроны дубов, образуя на мху сияющие лужицы света. Обернувшись, он взглянул на делянку озимой ржи, от которой веяло свежестью, и ему стало приятно от сознания, что рожь посеяли на том месте, где он вырубил лес.

На солнце поблескивали топоры лесорубов.

— Если в Йозефов день солнце пригревает, год будет теплым, — сказал один из лесорубов, утирая со лба пот. — А в этом году здорово пригревало!

Но Лом не расслышал этих слов, заглядевшись на рожь, которая так хорошо взошла на его вырубке. Он дал жизнь этому злаку, и теперь чувствовал себя сеятелем.

— Вот, мужики, как много может сделать человек! — заметил он с воодушевлением. — Скажете, нет?

Лесорубы отложили топоры. Старый Трличик, который обдирал кору с поваленных стволов и складывал ее в кучу рулонами, вдруг рассмеялся, сам не зная чему.

Ломигнат стоял рядом, большой, высокий, и любовался весенним солнцем.

Отозвался один Танечек.

— Все это от господа бога нашего, — кратко сказал он.

Лом болезненно поморщился.

— Ты так думаешь? — Покачав головой, Лом присел на поваленное дерево. — Что вы за люди?

— Самые последние из самых первых, — загадочно ответил Танечек.

— Какая же у вас религия?

— Нет бога, кроме бога. Вот в чем наша вера. Мы верим в искупителя, верим, что он восстанет из праха.

Ломигнат опустил голову на руки. Он пожалел, что у него нет такой неколебимой веры, как у Танечека.

А вокруг тишина, запах клейких капель смолы на поваленных деревьях дурманит, усыпляет…

Незаметно к лесорубам подошла молоденькая девушка: в одной руке она держала жбан, в другой — узелок. Фанушку знали все. Отца ее несколько лет назад задавило деревом, мать, Анчу, недавно убили немцы за то, что она не уступила их домогательствам. Ломигнат, у которого не было родных, принял на себя заботу о девушке.

Танечек, обычно такой спокойный и невозмутимый, взволнованно поглядывал на Фанушку и старался овладеть собой.

Девушка стояла глядя в землю.

Ломигнат, обняв Фанушку за худенькие плечи, подвел ее к стволу, на котором сидел. Там он усадил ее и хрипло сказал:

— Ну, покажи, Фанушка, покажи, чего ты наготовила!

Девушка дрожащими пальцами долго развязывала узелок, пока наконец не достала хлеб, творог, кастрюлю.

Лом принялся за еду, чмокая и похваливая Фанушку, а девушка села на траву, глядя, с каким удовольствием ест Ломигнат.

Покончив с едой, он улыбнулся девушке и всему свету. И вновь почувствовал, как ликует все в нем.

Из букового леса донеслось кукование.

— «Кукушка кукует с нашего бука», — улыбнувшись Фанушке, вспомнил Ломигнат строчку из песни. А потом оглядел зеленую стену леса и сурово закончил: — «Поднимемся, братья, против гайдука!»

По извилистой горной дороге с грохотом и ревом ползли немецкие бронетранспортеры. Тяжелые машины — впереди колеса, сзади гусеницы — на поворотах, где земля помягче, оставляли четкий след. Легковой автомобиль во главе колонны казался малюткой по сравнению с чудовищами-транспортерами и зеленым грузовиком, которые следовали за ним. У подножия Вартовны автомобиль остановился. Солдаты начали передавать от одной машины к другой сигнал остановиться. Из грузовика выскочил молодой лейтенант и подбежал к легковому автомобилю, чтобы выслушать приказание. Солдаты с шумом прыгали из машин, ложились за кюветом на траву, грелись на весеннем солнышке, жевали травинки, кричали, резвились.

Меж тем из легкового автомобиля вышли двое, грузный офицер и штатский, державшийся с явным подобострастием. Они с трудом перепрыгнули мелкий ручеек и не спеша стали подниматься по склону Вартовны.

Таких гостей Янек Горнянчин не ждал. В штатском он сразу узнал доктора Мезуланика, которого когда-то привозил к нему Ягода. На сей раз Мезуланик сопровождал офицера-эсэсовца.