Николай Асташкин - По волчьему следу. Хроники чеченских войн

51 процент акций новой компании, правда, оставался за государством, но, увы, недолго. Уже в декабре он был выставлен на залоговый аукцион. Победу обеспечил тот же Березовский. Специально под аукцион они с Абрамовичем зарегистрировали более десятка фирм. Среди прочих — ЗАО «Нефтяная финансовая компания», которое на аукционе и победило. Названная компания не имела ни одного сотрудника, которому бы платили зарплату, и никакой деятельности не вела. Тем не менее она в обмен на акции выдала правительству кредит в 100 миллионов долларов. Откуда деньги? В долг, из банка «СБС-Агро». Кстати, если разобраться, эти 100 миллионов принадлежали все тому же государству: казначейства тогда не было, и бюджетные деньги хранились в уполномоченных банках, в том числе в «СБС-Агро». Как раз к аукциону первый замминистра финансов А. Вавилов разместил в «СБС-Агро» 137,1 миллионов долларов бюджетных средств. Прошло время, денег выкупить заложенный пакет у государства не нашлось, и «Сибнефть» отошла в частные руки.

В 1997 году Счетная палата выявила, что государство на этой «приватизации» потеряло 2,7 миллиардов долларов. Иными словами, «Сибнефть» досталась новым хозяевам в 25 раз дешевле, чем она стоила. И что? Да ничего. «Сибнефть» работает до сих пор, захватывая все новые нефтяные куски. Как ни печально, но следует признать тот факт, что правительство Ельцина явно не стремилось получить как можно больше денег за государственное имущество. Очевидно, именно потому к участию в аукционах не были допущены иностранцы. «Предприятия продавались бы дороже, если бы в аукционах участвовали иностранцы, — признал потом Потанин. — Я выступал за их участие, но мое предложение не нашло поддержки в правительстве».

Разработанная Березовским схема финансирования президентской предвыборной кампании была верхом изобретательности: зачем зависеть от добровольных частных взносов, когда можно прокручивать государственные средства? В то время, когда учителя, врачи, военнослужащие и рабочие месяцами не получали зарплату, миллионы пожилых людей не получали пенсии, ельцинская команда решила бросить миллиарды долларов на переизбрание президента. Но использование бюджетных средств для финансирования предвыборной кампании противоречило закону, сначала деньги надо было отмыть через крупные промышленные империи Березовского и других олигархов. И они отмывались...

Так что изображать режим Дудаева как чисто криминальный, на мой взгляд, грубое упрощение. Главный источник криминальных процессов — приватизация. Стремление осуществить ее в кратчайший срок и любой ценой привело к тому, что криминал стал неизбежным. У него всероссийские масштабы. Есть, правда, некоторые отличия по областям и республикам. В Чечне криминал был поставлен на службу режиму откровенно, продуманно и во многих отношениях эффективно. Политическая цель, определенная не без влияния антироссийских кругов в ближнем и дальнем зарубежье, — обеспечить любой ценой, не выбирая средств, выход республики из Федерации.

Руководство страны оказалось перед нелегким выбором: уступить дудаевскому режиму — значит ускорить развал России; устранить режим, — но какими средствами, методами и во имя чего? Ведь в случае неудачи развал произойдет еще быстрее. Все же приняли решение — устранить: Но при этом, к сожалению, перепутали причину и следствие. Сделали ставку на борьбу со следствием и на самые радикальные средства и методы — на военно-силовые.

Такой выбор расколол и лагерь правящих общественно-политических сил, и лагерь оппозиции. «Выборосы» испугались за свой политический курс. Им показалось, что президент и его команда, выступившие за военные средства и методы, уходят от монетаристско-сырьевого курса в сторону национально-государственных интересов. Этим объясняется яростная кампания против войны, за переговоры и примирение с дудаевцами. Гайдару и его сторонникам в последовательности не откажешь. Режим Дудаева не противоречил стратегии формирования в стране системы ресурсносырьевых рынков. А сохранится ли Россия как государство, их, видимо,не волновало.

Оппозиция тоже раскололась. Наиболее радикальные государственники одобрили военные действия в защиту целостности России. Большая же часть осудила их, однако в защиту режима Дудаева не выступила, а потребовала расследований: кто создавал, обеспечивал и вооружал его?

Но джинн, как говорится, уже был выпущен из бутылки. Война начала развиваться по своим жестоким законам. Ее можно либо вести до победного конца, либо прекратить. Конец будет, только победный ли? А если прекратить, то на каких условиях? Или поступить по известной формуле: ни войны, ни мира? Так, к сожалению, оно и вышло. Почему? По-прежнему сохранялась главная причина, приведшая к кризису, — курс государства, который необходимо было корректировать в сторону развития производства, укрепления государства, восстановления и развития связей с ближним зарубежьем, интеграции с теми, кто, конечно, этого искренне желает. Но в Кремле такого выхода из политического тупика, казалось, не замечали.