Как и в 1980 году, при вводе бригады в Афганистан, так и в 1981 году, при ее переброске в Гардез, наш первый батальон выбросили в чисто поле – выживайте. Вот только вопросов уже никто не задавал: «Как, зачем, почему?» Знали: никто нам ответов на эти вопросы не даст. Мы сами себе ответ. Ничего, дело привычное.
Расчистив от снега площадки, быстро раскинули палатки, выставили охранение и пошли с новым местом знакомиться, жрать искать, топливо собирать, брать себе все, что лежит, а плохо лежит или хорошо, это нас не волновало, раз лежит, значит, наше.
Нас в Гардезе танковый батальон дожидался, прикрывал высадку нашу, вот мы первым делом к танкистам в гости направились – обстановку узнать, присмотреть что где лежит.
– Ты куда прешь? – кричит мне из танковой башни чумазый танкист. – Жить надоело?
– Чего?! – ору в ответ, а сам глазами зырк-зырк и приметил деревянные ящики из-под снарядов, для костра или печки лучше не придумаешь дров.
– Болван! – продолжает надрываться криком танкист. – Тут же все заминировано! Тропку видишь?
– Ага!
– Вот по ней и иди, может, и повезет, не взорвешься!
Мины – это плохо, а вот дрова – хорошо, на мине можно и не взорваться, а вот без дров мы точно ночью окочуримся. Да и все танкисты по традиции больше всего мин боятся, а мы и не очень, если знаешь минное дело, то опасаться, конечно, надо, а вот бояться нечего. Противопехотные мины, они двух видов бывают: нажимного действия и натяжного действия, на растяжках. Если под ноги смотреть, то растяжку всегда увидишь, да и мину нажимного действия заметишь, их неглубоко закапывают.
Смотрю под ноги, подхожу к танку, танкисту зубы заговариваю, а Муха с Лехой раз – пустые ящики из-под снарядов похватали и побежали, а я их от разгневанного танкиста прикрываю. Он матом кроет, а я ему пулемет показываю. Танковый экипаж из машины выпрыгивает и в бой рвется. Их четверо, а я один. Прямо под ноги им очередь пускаю, они – в танк. Я по тропе бегом к своим. Танковая башня стволом в мою сторону разворачивается, но вместо осколочного или бронебойно-зажигательного снаряда в меня полетел отборный мат. Да ладно вам, чумазые, брань, она-то вороту не виснет. И что вот еще: «Товарищи танкисты, при встрече с десантом клювом не щелкайте».
Так, дрова есть, пора и о питании подумать, о горячем, естественно, пайки-то нам надоели. Ящики сложили в палатке, их Муха охранять остался. Вместо Мухи Филон за жратвой пошел. Бредем, нос по холодному ветру держим, то под ноги смотрим, то окрестности оглядываем. Вот овечки пасутся и пастух при них. Милый пасторальный пейзаж, мирная деревенская идиллия. Ох, незнаком еще пастух с десантурой, а то бы увел свою отару от греха подальше, но ничего, сейчас познакомится. Подходим. Без слов накидывает Филон овечке на шею ремень, Леха овцу под курдюк ногой бьет, чтобы не упиралась, а я пастуху оружие показываю, он не испугался, а зря. Бросился пастух на меня с посохом, жизнь овечке хотел спасти, вот только хорошо я уже выучился бою рукопашному, не стал стрелять, от удара легко ушел, да как ногой двинул бедолаге в голень, он и свалился. Вот и познакомились.
На ужин у нас полусырая, обжаренная на костре баранина, вечером у нас в палатке тепло, ничего, жить и на новом месте можно. Офицеров пригласили. Командиры жареное мясо кушают, водочку, нами еще на пересылке затаренную, вежливо выпивают, а вот нескромные вопросы не задают. Выпили, покушали, посты выставили, тощие со скомкавшейся ватой матрасы на голую землю расстелили – и баиньки не раздеваясь. Ночью батальон обстреляли. Думаете, сыграли тревогу: «Рота в ружье! К бою!» А вот и нет.
По характеру и темпу стрельбы сразу определили: огонь по нам ведут с большого расстояния, судя по звуку, из легких пулеметов, наши посты вяло так отстреливаются, значит, оснований для беспокойства нет, перевернулись на другой бок и дальше спать. Эка невидаль – стрельба, мы этого добра и насмотрелись, и наслушались.
Вот так служба в Гардезе и началась. Холодно на горном плато, где наш батальон гарнизоном встал, снега полно, ветер пронизывающий, мы, когда спали, бушлаты и шапки обычно не снимали. Замерзшие, оборванные, мы днем по расположению и окрестностям рыскали, топливо и еду добывали, ночью посменно на постах стояли, от скуки с «духами» перестреливались. Вот только подальше окопы выкопали, под палаткой землю на два штыка углубили, чтобы шальной пулей кого случайно не зацепило. Что еще? Один матрас разорвали и каждое утро пулевые отверстия в палатке ватой заделывали, чтобы тепло сохранялось. Вот и все. Знаете, пока колонны бригады не подошли, скучновато было. А к бытовым трудностям не привыкать. Спали не раздеваясь на тощих матрасах, брошенных на голую землю, – подумаешь, тоже мне лишение, в горах на операциях намного хуже было, и то выжили. Воды мало? Так за ней и сходить можно, все же время веселее пройдет. Батальонных кухонь с горячим котловым довольствием нет? А мы без горячего и не сидели. Огонь есть? Есть! Вода есть? Есть! Оружие есть? Полно! Так в чем проблема-то?
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу