Равиль Бикбаев - Как мы победили смерть

Знаешь, уважаемый читатель, на войне трагичное и смешное всегда идут под руку. Достоинство это или недостаток русского, советского, российского солдата, не мне судить, но он всегда даже в самом страшном событии старается видеть и смешную сторону. Я думаю, что эта сторона нашего национального характера, свидетельствует о великолепной психической устойчивости наших ребят. Умеем мы оценить юмор в любой ситуации, посмеяться и над собой и над другими. А с другой стороны, давно и не мной, было сказано, что не от великого веселья, карась на сковородке пляшет. Я постарался, написать рассказы о смешных случаях на войне в Афганистане, как получилось судить вам. Итак, хотите, верьте, хотите, нет, а дело было так…….

Нет, я не был добровольцем. С моей точки зрения все добровольцы или романтики или наемники. Разумеется, кроме тех, кто воевал в Великой Отечественной Войне. Для меня с романтикой было покончено, в первый день прибытия в учебку, когда вместо беретов, как на гражданке сладко замирало сердце, когда представлял себя, отважным десантником в прославленном голубом берете, нам, курсантам, выдали «вульгарные» общевойсковые пилотки. Служба в армии делает все возможное, чтобы выбить из солдата романтизм, кстати, правильно делает, самые плохие солдаты, которых я знал, были романтиками, а когда романтический идеал, быстро умирал, они становились или нормальными бойцами, или ломались и превращались в чмо.

В общем, с романтикой было покончено и в Афганистан, я совсем не рвался. Полно было таких, кто в военкоматах просил их направить в Афган, были и такие, кто заваливал рапортами командование, и просил туда перевода. Думаете, рвались выполнять интернациональный долг? Не смешите меня! Просто мальчикам хотелось испытать себя и получить толику военных приключений, и они не понимали, что война, это не приключение, а дерьмо. Я в Афганистан не хотел. Но судьбу не выбираешь, она тебя выбирает. Впрочем, обо всем по порядку.

В учебке, хорошо известная всем десантникам Советского Союза, как Гайжунайская учебная дивизия ВДВ, меня определили в первое отделение, первого взвода, первой роты, первого батальона триста первого учебного парашютно-десантного полка. Готовили из нас командиров отделений, для десантно-штурмовых бригад. Был я в учебной роте, самым известным курсантом, и когда ротный с командиром первого взвода обсуждали мои успехи, то скупая, чистая как картофельный самогон (если кто не знает, страшная мутная гадость), слеза стекала по щеке отца — командира, а лицо, после того как он эту слезу утирал носовым платком, озарялась счастливой улыбкой, он знал, что через шесть месяцев, этот «подарок», достанется кому-то другому.

Как вы наверно поняли, в учебке я не блистал. Кто первым сдохнет, на кроссе, кто на стрельбище бьет в белый свет, как в копеечку, так что даже мишени смеются, кто не сделает на турнике, подъем переворотом, кто на строевой чеканил шаг, как беременная верблюдица, ну конечно я. А если добавить, что во время братской помощи литовским колхозам в уборке урожая, я напился картофельного самогона до полной потери сознания, то не блистал, это еще мягко сказано. От гауптвахты и дисциплинарного батальона, меня спасало, только не желание командира роты, портить показатели роты в боевой и политической подготовке. Впрочем, я был лучшим на политзанятиях, и знал в отличие от многих моих сослуживцев, что Бенилюкс, не крем, а три европейских страны, и входят они в состав НАТО. Еще писал статейки в стенгазету, о примерной и доблестной службе наших курсантов, вероятно, эти рассказики рецидив тех былых времен. Но эти добродетели в глазах моих первых командиров не стоили и ломаного гроша.

Много раз душевными и добрыми словами, поминали моих предков, необыкновенно тактичные и воспитанные сержанты, и печально глядя на меня, деликатно, в матерной форме, предрекали мне мрачное будущее в строевых частях. Я, им верил.