Максим Васюнов - Rassolniki

А между тем центральная улица города сверкала разбитыми стеклами, свежими надписями, зияла дырами в стенах, хрустела под ногами, дымилась от дымовых шашек, раскиданных вдоль улицы, заброшенных в магазины и офисы, стонала воплями побитых сторожей и охранников и, наконец, запела полицейскими сиренами. Сначала одна, потом две, потом с разных концов ещё по одной мигалке выехали на улицу и остановились, фары зажглись дальним светом и тут же выключились, будто испугались увиденного. Снова зажглись и снова выключились – не поверили. Что это? Землетрясение? Война? Или сон?

По набережной пруда, мимо фонтанов, смотровых площадок, свисавших над водой, мимо цирка и Парка культуры Саша ходил тысячу раз. Ходил с друзьями, девушками, знакомыми… А теперь летит. Сколько эти аллеи повидали романтических свиданий! Особенно ранней осенью, или поздней весной! Сколько миллиардов следов оставлено только им одним зимой, и сколько шарканий от его сандалий здесь прозвучало летом! Правду говорят его земляки – нет роднее места в этом городе, чем набережная. И красивее места нет. Так волнительно лететь над ней сейчас! Хочется опуститься и снова пройтись по ней задумчивым горожанином. Но ветер несет его обратно к горе. Еще пару минут, и он снова почувствует под ногами родную землю.

А вандалы ещё до приезда первого патрульного экипажа разъехались по улочкам, нырнули в прилегающие дворы, оставили там машины и тенями в темноте рассосались по подъездам и домам. Отступление было спланировано заранее, продумано до мелочей, как и сама акция. Никого никому никогда не вычислить. Разгром улицы останется загадкой и страхом нависнет над горожанами.

Александр проснулся от шума за окном. Мимо его дома в центр города мчались, судя по звуку сирен, все экстренные службы. «Что, теракт? – подумал было Александр, – хотя кому надо что-то здесь взрывать? Только сон спугнули. Даже приземлиться не дали!».

С надеждой долететь, чтобы не зависнуть над городом, Александр закрыл глаза, но уснуть больше не смог. На часах было около семи. Это сколько он поспал? Четыре часа! Только в три его привезли домой.

В голову Рублева ударило током, так бьют неприятные воспоминания. Ещё бы. Ничего хорошего этой ночью не случилось. По телефону окончательно разругался с Катей, послал её на все четыре стороны вместе с родителями, тоже что-то кричавшими в трубку. Вроде бы осуждали за избиение «такого прекрасного парня». Но самое главное разочарование ночи – встреча со спонсором. Нет, денег он, конечно, дал, но вся проблема была в том, кто этот человек! Встретились с ним в сауне, перед тем как пройти внутрь, их два раза обыскали. Внутри в одном из предбанников за столом в окружении голых баб и мужиков сидел толстый человек-кабан. Кабан – кажется, так его сначала и назвал Ведов. Да, точно, он сказал: «Привет, Кабан, вот и мы». Кабан жестом приказал всем своим выметаться. Потом он нахмурил брови, оглядел из-под них гостей.

– Саша, ну я же тебе говорил, что Кабан в прошлом, сейчас я просто Валентин Петрович, Хозяином меня ещё зовут в этом городе.

– Да ладно, Петрович, не парься, а то никто не знает! – сказал Ведов и протянул ему ладошку, – лови краба! Как жизнь?

– Да сложная жизнь, сам знаешь, сколько дел ворочаю! Устал. А это твои опричники? – головой Кабан, он же Хозяин, он же Валентин Петрович махнул в сторону Рублёва и Тихонова.

– Да, это вот Сёма, ты с ним знаком.

– А, Сёма! Не узнал, богатым будешь, – словно извиняясь, сказал Кабан и заржал, как конь.

– А это – Саня, наш кандидат. Его и будем двигать..

– А, Александр, знаем-знаем, читаем иногда! Как же, земляк, уважаем! – он как-то чересчур крепко пожал руку Рублеву, – садитесь, мужики, выпьем. Хера ли нам не выпить за встречу, – и Кабан опять заржал.

Сейчас в постели вспоминая весь вчерашний разговор, Александр корчился и ежился, будто лежал на иголках. Это ж надо, до чего дошёл Ведов, чтобы у местного криминального авторитета деньги на выборы брать! До чего же противно! Фу, бля…

– Эх, парни, парни, – развалившись на стуле, говорил авторитет, – вы же знаете, я вас всегда поддерживаю, мы люди правильные, мы сами мочим всякую шантрапу, которая у детей и бабушек сумки дёргает, и хачей неправильных, и нарколыг долбим. Нет, вы чёткое дело мутите! Я вот как на это дело смотрю, – Петрович выдержал паузу, покачался ещё на стуле и сел прямо, – Ведов знает, что у меня на самом деле три образования! Три, парни, и одно философское, так что я жизнь знаю. Я сам, если хотите, в жертву себя принёс, потому что кто, если не я? Если бы не Кабан, то город бы опрокинули. Да, умазался я в говне, пока здесь всё в свои руки брал, ну и что, а как без этого? Я, парни, умный, я знаю – не испачкавшись, землю не выроешь. Вы тоже, парни, умные, вы всё это понимаете.