Максим Васюнов - Rassolniki

Алевтина Петровна так кротко и так трогательно это говорила своим тихим и, кстати, тоже красивым голосом, что Александру захотелось расплакаться. Или хотя бы перекрестить её. Господи, что за женщины эти русские? Всё всем простят! Даже Дьявола к черту не пошлют и чёрта к дьяволу запретят другим посылать! Есть в этом что-то настоящее, русское, непонятное никому другому… Да и самим русским понятное лишь на метафизическом уровне. Но ведь именно на этом уровне душа и Бог. Русская женщина, вообще, наверное, ближе всего к богу. Думая о женщине и Боге, Саша глазами поискал в комнате иконы. Не было икон.

Но разве это доказывало обратное, противоречило Сашиной теории? В СССР и церквей то не было, а когда пленные немцы шли по улицам, русские женщины плакали и подносили им хлеб и варённую картошку.

Весь остальной вечер Александр молчал. И даже тост за здравие Сан Саныча не поднял. Всё думал о чём-то высоком, наверное, болезнь опять возвращалась, или это разговор со стариками Кати так подействовал на Рублева? Он даже про Шило забыл, тот тоже всё время сидел себе тихо, даже курить, вроде, не выходил.

Единственный раз Саша попытался что-то сказать, когда в своей руке ощутил клочок бумаги. Он сразу не понял, что это записка, и по дурости поднял её над столом, и чуть было не прочитал вслух. Пришлось сообразить тост за знакомство, за хороших людей, мол, набросал экспромт пока сидели. Выставил, в общем, себя дураком, хотя женщины остались довольны.

Записка была от Оли. Ровным красивым почерком с завитушками было написано: «Позвони завтра». И номер телефона. И даже бровью не повела, не подмигнула, будто не она писала, а Шило…

Александр долго ещё украдкой всматривался в её черты. Особенно приятно это было делать, когда за окном совсем стемнело, и Алевтина Петровна зажгла свет и зеленый большой абажур, стоящий у дивана. Свет падал на Ольгино лицо, зажигал её глаза и губки, по щекам разлетались световые перья и тени, будто ангелы сидели на абажуре и махали крыльями. И такой завораживающей была эта игра теней со светом на её детском лице, что Александр не мог оторваться от него. Неужели опять влюбился!?

От влюблённости и от всех прочих мыслей Рублева отвлекла эсэмэска от Ведова. Он писал о том, что надо срочно встретиться с одним нужным человеком, без которого не обойтись. Встреча будет в сауне. «Где тебя подобрать?».

Пришлось снова вмешаться в разговор и спросить адрес.

– А ты куда? – испуганно спросила Катя.

– В сауну! – честно ответил Александр и только потом понял, что в данный момент правда была во вред. Все уставились на него, как на дурака. Дураком и был.

– Ой, шутит, Саша, наверное! Мы со своими разговорами уже надоели вам? – попыталась спасти ситуацию Алевтина Петровна, – вы идите, Аня, домой, а то, правда, поздно уже.

Это было на руку Рублеву. Он мог вывести Катю в коридор и все ей объяснить. И все спросить у неё.

Но в коридоре одних их не оставили. Все пошли провожать, Ольга загадочно улыбалась, специально оказавшись в опасной близости от Александра. Засобирался и Шило:

– Пойду, покурю заодно!

«Интересно, Ведов успеет подъехать? Вроде написал, что через десять минут будет», – подумал Рублев, понимая, зачем выходит покурить Шило. Пока одевались, пока прощались, пока выходили, вот, кажется, десять минут и прошли.

Когда спускались втроем вниз – молчали. Про срочные дела при Шиле не скажешь. На втором этаже Александр увидел в подъездное окно, как у дома, прямо напротив подъезда, остановился жёлтый «запорожец». Теперь надо было действовать быстро. Но что именно делать? Ступенек оставалось всё меньше, вот уже и выход, дверь железная, вся во льду. Сердце начало бешено стучать, желание вмазать этому дегенерату все росло. И как быть, что говорить, как отвязаться от обоих сразу? Как отделаться от любимого человека и от человека, которого успел возненавидеть, больше чем всех врагов вместе взятых?

Ведов стоял у запорожца, едва увидев Рублёва на выходе, затрещал:

– Саня, Саня, мы дико опаздываем, пора ехать. Саня, быстрей, – и только разглядев, что Рублёв не один, и поняв, что вышедшие с ним люди не случайные прохожие, он замолчал.

– Сань, а ты посмотри, какой фрукт нарисовался! – Рублёв кивнул в сторону Шило. «Фрукт» явно был застигнут врасплох, такого поворота он не ожидал, один против двоих, да ещё в машине кто-то сидит. Поворачивать назад тоже глупо. Хорошо хоть сигареты не забыл взять. И Шило, как ни в чём не бывало, закурил сигарету, сохраняя спокойствие, как борец на ринге. Он пытался делать вид, что действительно вышел покурить. Но выдержки хватило ненадолго.