Максим Васюнов - Rassolniki

О, этот дым! Если стоять на вершине Лисьей горы, то можно было ясно увидеть, что весь горизонт, сразу оттого места, где исчезает пруд, заставлен заводами, раскрашен дымами. Баррикада цивилизации и культуры. Баррикада света.

Горожане каждый час, каждый день – всю жизнь видели дым. С любой точки. Он то туманом покрывал районы, то узкими вулканами устремлялся в небо. Город невозможно было представить без столбов дыма, так же, как и без Лисьей горы. Неудивительно, что почти на всех рисунках местных детей на тему «Моя малая родина» можно было увидеть пёстрый дым и зелёную гору с маленькой башенкой наверху.

Вот сегодня во сне Александра уже не первый раз гора, дым… И его полёт над городом. Вот он снова взлетает над прудом, устремляется к корпусам и трубам завода. Летит!

Рано утром, когда не успели еще куранты на городской администрации отбить шесть раз – на главную городскую улицу выехала вереница машин. Они растянулись по всей дороге и когда главная машина кортежа – жёлтый «запорожец», просигналила протяжно и жутко, все остальные автомобили в шахматном порядке припарковались по обе стороны дороги. Они остановились у магазинов, кинотеатров, торговых центров, гостиниц, ларьков – на главной улице всего хватало…

«Запорожец» снова подал сигнал. Из машин в один миг повыскакивали крепкие парни в капюшонах. Уличные фонари высвечивали в их руках баллончики, биты, арматуру. И в один миг в воздухе раздался треск, звон, шипение баллончиков. Капюшоны крушили всё на своём пути: выбивали стёкла, ломали двери, переворачивали ларьки. Звон стоял, как будто на складе стеклянных бутылок рушились полки и лопались ящики с тарой.

Всё, что происходило в эти секунды, напоминало средневековье. Так поступали варвары, когда врывались в город, который им приказано было уничтожить.

Александр летел над центральной улицей. Она начиналась почти от Лисьей горы. По этой улице можно было чертить линию времени. Отсчёт начинался с восемнадцатого века. Вот эти двухэтажные боярские дома с расписными ставнями, с башенками, с дугообразными окнами, а вот – дома повыше, заводские управы, апартаменты заводчиков, магазины. Их выстроили в веке девятнадцатом, они тоже вроде бы с претензией на стиль, но какой именно – непонятно. Всё смешалось, заводчики всегда были людьми без вкуса. Александр летит дальше и видит уже дома века двадцатого. Пяти, шести, семиэтажные «сталинки». Длинные-длинные, как крепость. И все утыканы тысячами окон, покрыты прямыми крышами, украшены колонами. Причем колонны вырастали не с фундамента, а с этажа третьего, а вместо крыш они подпирали небольшие, специально выстроенные, площадки на уровне пятого этажа. В итоге, колонны больше походили на ручки, которые для удобной переноски приделывают к тяжёлым коробкам, или ящикам… Только сталинки никто не уносил.

Александр летел дальше и упирался в высотки. У этих коробок не было ручек, на них вообще ничего не было, кроме окон. И эти миллионы прорезей в стене – единственные украшения, единственный орнамент новостроек. Не мудрено. Саша давно понял, что чем дольше живёт человечество, тем больше оно теряет вкус. Чем дальше в будущее, тем всё проще.

В конце улицы и вовсе возникали заводские трубы, они извергали дым и огонь. Сверху это выглядело дико, будто улицу кто-то прикуривал.

Кислород всегда сопротивлялся выбрасываемой в воздух гадости. Оттого-то всё дымило, горело, шипело…

Словно тысячи разгневанных змей, на улице вовсю шипели баллончики с краской. Яд влетал в стены магазинов и распылялся по трафаретам.

Секунд через десять трафареты отваливались от стен домов, и фонари зажигали одно и то же слово: «RASSOLNIKI». Многие молодчики на этом не останавливались и добавляли к буквам цифры, автографы и даже свастики.

Долетев до края улицы-сигареты, Александр не полез в пекло, он повернул в сторону пруда и, набирая скорость, стал приближаться к Лысой горе. Вода Рублева не отражала, она вообще не отражала ничего. Словно мазут растекся, а не пруд. Даже волн не видно – жижа, болото. Глядишь, вот-вот вынырнут водяные. И вся водная гладь, стоит только выйти луне из-за туч, начнет переливаться разными красками, как лужа, в которую пролили бензин.

Александра охватил неожиданный ужас. До содрогания души. Ему представилось, что он может не долететь до горы, упасть в пруд, где его затянет в трясину. И он не выплывет, он не сможет! Какая глупая и страшная будет гибель! Лучше лететь по берегу!