Гаетан Суси - Лоскутный мандарин

— У меня на рубашку пролился томатный сок, — проговорил Ксавье, но сильный приступ кашля, скрутивший его в этот момент, грозил изорвать легкие в клочья; темноватый сгусток выпал из его рта на пол.

В изнеможении он откинул голову на подушку.

Доктор Стейн обдумывал ситуацию, машинально почесывая низ своего огромного живота, похожего на тыкву. В порыве сострадания Розетта заломила руки.

— Ох, бедный мой мальчик…

Доктор взял стетоскоп и собрался уже было расстегнуть рубашку паренька. Но тот свернулся клубком и со стоном отвернулся к стене.

— Пожалуйста, веди себя хорошо, мне совершенно необходимо послушать тебе грудь. Ну ладно, хватит, перестань, почему ты ведешь себя как маленький ребенок?

Но подручный упрямо отказывался раздеваться, даже рубашку снимать, и Стейну не оставалось ничего другого, как выслушать его через ткань. Потом было сделано несколько анализов, на что Ксавье после некоторого сопротивления согласился, поскольку для этого не нужно было раздеваться и анализы не были связаны с частями его тела, расположенными ниже пояса и там, где у женщин вырастают груди. Тело парнишки вызвало у доктора странные чувства. Скорее всего, они возникли от боли, которую испытывал его пациент.

Ксавье с трудом пересел на стул, стоявший около стола врача. Он чувствовал теперь себя немного лучше. Доктор Стейн надел очки и начал заполнять какие-то бумаги. Подручный ждал, пытаясь понять по лицу врача, что тот думает о его состоянии. В конце концов врач взглянул парнишке прямо в глаза.

— У меня для тебя плохие новости. Но я знаю, ты силеый и сможешь с этим совладать.

— Совладать, — как эхо откликнулся удивленный Ксавье впавший в странное оцепенение.

— Есть все основания полагать, что ты где-то заразился тубекулезом. Может быть, болезнь изначально протекала у тебя с ложнениями. Мы, конечно, сделаем еще ряд анализов. Но, как бы то ни было, положение дел на сегодня именно таково.

— Понятно.

Розетта, стоявшая около двери, в порыве сострадания бросилась к Ксавье.

Доктор Стейн тем временем продолжал:

— Теперь тебе надо очень следить за своим здоровьем.

— Да, доктор.

— Это очень серьезное заболевание.

— Да.

— Для тебя сейчас самое главное — хорошо отдохнуть. Может быть, тебе даже понадобится уехать для этого из города.

Врач объяснил ему, что болезнь еще была в ранней стадии, не смотря на силу первого приступа, и что если он будет о себе заботиться должным образом, то заболевание может пойти на убыль и он станет чувствовать себя лучше. Но если он не будет проявлят к своему состоянию должного внимания, положение легко может серьезно усугубиться, и тогда…

— И тогда? — подала голос Розетта.

— И тогда он может умереть.

— Умереть, — проговорил Ксавье.

— Да.

Розетта сжала ледяные руки подручного, который никак не реагировал на слова врача.

Что касается сегодняшнего дня, ему необходим полный отдых распорядился доктор. Он даст Ксавье кое-какие лекарства, в час ности средство, ослабляющее приступы кашля, но самое для нег теперь главное — это отдых.

— Я обязательно об этом позабочусь, — пообещала Розетта.

— В любом случае, я зайду тебя посмотреть послезавтра утром, где-нибудь около девяти. Розетта сказала, что ты ее сосед?.. Очень хорошо. Кроме того, ты должен знать, что определенное улучшение здоровья может быть для тебя обманчивым. Эту болезнь не зря еще называют чахоткой. Она очень коварная. Порой кажется, что ты уже совсем поправился, и тут она возвращается, причем становится в пять раз более тяжелой. Кроме того, если у тебя есть девушки, ты не должен с ними… сам знаешь, что делать, потому что, видишь ли, эта болезнь заразная. Ты мне обещаешь?

— Обещаю, — сказал Мортанс.

Асам подумал: «У меня чахотка. Болезнь, несущая смерть».

Розетта склонилась над ним, печальный доктор Стейн тщательно протирал стекла очков, Ксавье плакал. Он так рыдал, уткнувшись лицом в живот Розетты, что даже плечи заныли.

Ксавье дал себя отвести домой. В руке он сжимал пузырек с укрепляющим средством. Еще два пузырька лежали у него в кармане пиджака. Это была желтоватая зловонная жидкость с аптечным вкусом. Ему нужно было выпить целый глоток, чтобы хватило сил на обратный путь. У него было такое чувство, что отныне и до веку вся жизнь его будет иметь привкус лекарств и смерти. Розетта поддерживала его под локоть, как иногда поддерживают дряхлых стариков. Ноги его напоминали зубочистки, изгибаясь, как у цапли.