Гаетан Суси - Лоскутный мандарин

Как только они вошли в здание, Ксавье по привычке сразу пошел к лестнице, но Розетта повела его к лифту. Его наконец-то починили! Она сказала подручному, что скоро разрушители начнут ломать внутренние перегородки. Они, естественно, начнут с верхних этажей и, конечно, не захотят по пятнадцать раз на дню подниматься на восьмой этаж на своих двоих. Подручный хмуро выслушал эти яснения. А кстати, что он собирается делать, когда те примутся за работу? Он уже думал об этом? Если ему захочется, он мог бы некоторое время пожить у нее, в ее новом доме, как он считает? К тому же там у него будут все условия для поправки здоровья…

Подручный не проронил в ответ ни слова.

Лифт и впрямь заработал, по мановению волшебной палочки он ходко доставил их на восьмой этаж. Розетта предложила Ксавье навести порядок в его жилище, убрать темноватые сгустки, которые все перепачкали, — она не боялась заразиться, потому что люди заболевают только тогда, когда им не хватает любви, а у нее любви было столько, что она не знала, с кем ею поделиться. Подручный поблагодарил соседку, но от ее услуг отказался. Он пообещал ей отдохнуть, но на ее предложение каждый день к нему заглядывать, чтоб он говорил ей, что ему надо, не ответил ни «да», «нет». Она ему будет приносить еду, рыбу там всякую или даже мясо — сколько, кстати, прошло времени с тех пор, как он в последний раз ел хороший, сочный бифштекс?.. Ксавье лишь пожал плечами и пошел к себе.

Он сразу же увидел Страпитчакуду, которая склонилась над письмом к сестре его Жюстин, тайком читая послание в его отсутствие, вот чем она там без него занималась. Он тут же убрал нее исписанные листы. Лягушка с досады плюнула ему в лицо спрыгнула на пол и юркнула под кровать, как собака, нагадивши на ковер.

Остаток дня Ксавье провел в постели, не делая ровным счете ничего. Он разглядывал подвешенный над кроватью к потолку игральный шарик, полагая, что именно этот шарик был источников того звука, который он слышал в голове и который вел его к дому. Временами он погружался в странную дрему, похожую на кошмарный глубокий сон, когда мозг продолжает бодрствовать сам по себе, терзаемый смутными мучительными мыслями, — такой сон подобный забытью, знаком лишь настоящим избранным. Когда Ксавье окончательно очнулся и открыл глаза, рядом с его головой на подушке сидела Страпитчакуда. Лягушка смотрела на него тай пристально, что ему стало яе по себе — подручному показалось что она замыслила против него недоброе. Она же попыталась заставить себя ему улыбнуться, потом изобразила несколько балетных пируэтов, и Ксавье растаял — погладил ее кончиками пальцев по голове.

Под вечер он встал, сделал несколько шагов и даже удивился тому, насколько лучше он себя теперь чувствовал. Но вскоре подручный ощутил сильную слабость. Он сел на матрас, и в этот самый момент в его каморку без стука вошла Розетта. На ней было красное обтягивающее платье, светлые волосы на затылке она стянула резинкой, и теперь они ниспадали завитками справа и слева от головы почти до самых грудей, выдающихся вперед. Выразительно жестикулируя и широко улыбаясь, она поставила на стол рядом с ларцом большую тарелку, над которой еще вился пар. Розетта производила впечатление человека, пребывающего в великолепном настроении, которого смешит любая мелочь и который все время мурлычет себе под нос всякие мелодии. Ксавье на нее смотрел с мрачным и болезненным недоумением. Она действовала на него точно сквозняк, грозивший ему простудой. Она поставила в известность Ксавье о том, как будет за ним ухаживать, чтоб ему стало лучше; потом она приняла решение его усыновить; сказала, что будет относиться к нему если не как мать, то уж точно как старшая сестра; что оба эти дня напролет — вчера и сегодня — она только об этом и думала. Несколько недель назад она нашла себе наконец состоятельного покровителя, выдающегося мужчину, который относится к ней вполне уважительно и не скупится. Он — большая шишка у разрушителей, вот он кто! Он ей уже подыскал такой миленький домик, и Ксавье там тоже будет с ней жить; она его представит своему покровителю как выздоравливающего младшего брата. Этот дядя ей все сможет обеспечить — и привязанность, и защиту, и снисходительность. Она даже сможет больше не трудиться в поте лица своего ради хлеба насущного, а всецело себя посвятит заботе о будущем Ксавье, если он, конечно, сам этого захочет, она даже от морфия сможет отказаться!

Сегодня она, естественно, дозу уже получила, но совсем малюсенькую такую дозочку, потому как день уж больно тяжелый у нее выдался: бывший ухажер ее — боксер пригрозил, что до полусмерти ее изувечит за то, что она ему от ворот поворот дала, и к тому же еще дети какие-то над ней насмехались, и другого всякого ей хватило… Ой, батюшки, да что ж это она такая бестолковая? Все чирикает без умолку, а мясо-то тем временем остывает!