Уилл Айткен: Наглядные пособия (Realia)

У нас – никакой увертюры. Вместо увертюры – коллаж звуков: гудки машин, приглушенные голоса, грохот подъезжающего к похожей на пещеру станции поезда, высокий женский голос – это Акико – объявляет: «Син-хиросима». Ослепительная вспышка света – и девочки выбегают на сцену, такие мрачные в серых саванах и шляпах в форме грибообразного облака.

В последний момент Кеико вспоминает закатать рукава белой парадной рубашки. Она берет Оро за руки и выводит его на сцену. Какой он хорошенький в ярком луче прожектора, на мгновение я забываю, что он – никакая не француженка-блондинка. Слышу, зрители зашептались. «Hiroshima шоп атош» – поют Кеико и Оро Дуэтом, а капелла; «Hiroshima топ атоиг» – и выезжает декорация, черно-белый снимок улицы.

За кулисой напротив различаю мадам Ватанабе, вокруг нее сбились в кучку птицы. Челюсть у нее отвисла, она пялится на сцену, не веря глазам своим. Вижу: пытается вычислить, кто у нас играет главную роль. Типпи Хедрен* подбегает к ней, лоб до сих пор заляпан кровью. Она указывает на Оро и шепчет что-то на ухо мадам Ватанабе.

– Ты ничего не знаешь о Хиросиме, – поет Кеико.

– Я ощущала жар на площади Мира. – Голос у Оро высокий и цепляющий за душу, как у ребенка.

– Ты ничего не видела. – Теперь Кеико глядит прямо в лицо Оро, в голосе ее звенят ненависть и страсть.

– Я видела туристов…

Мадам Ватанабе вылетает на сцену, гигантские птицы, точно сошедшие с полотен немецких экспрессионистов, гневно бьют крыльями и каркают у нее за спиной.

– Произвол! – кричит она. – Профанация!

Мистер Аракава и прекрасная старуха в королевской ложе встают. На мгновение все застывают на месте. Оро оглядывается через плечо на меня. С улыбкой.

Мадам Ватанабе обрушивается на него и срывает косынку с красным крестом. Вместе с косынкой слетает и парик. Оро похож на ободранную красавицу кошку.

– Осквернение! – вопит мадам Ватанабе. – Мужчина на сцене «Чистых сердец»! Грязно! Гнусно! – После чего извергает целый поток брани на японском, на случай, если кто не понял.

Кеико отталкивает мадам Ватанабе в сторону и заключает Оро в объятия. Вместе они поют:

* Хедрен Типпи (р. 1938) – американская актриса, снялась в главной роли в фильме А. Хичкока «Птицы» (1963). При создании этого классического фильма ужасов Хедрен немало пострадала от клевков и царапин ее «летающих актрис».

– Весь город воспарил над землей и пеплом осыпался вниз, на семь притоков реки Ота.

На них обрушиваются птицы. Хриплое карканье, вспышки кобальта и ядовитой желтизны. Сперва Кеико приходится хуже прочих – она пытается заслонить Оро руками. Птицы прогоняют их со сцены. Черные перья, кружась, слетают в оркестровую яму. Потрясенные зрители словно приросли к месту. Мичико, Норико, Фумико и остальные неприкаянно бродят по сцене под своими грибообразными шляпками, нашептывая припев: «Hiroshima mon amour, Hiroshima топ атоиг». Девочка из труппы «Воздух» вскакивает с места и самозабвенно аплодирует. Кому-то наконец приходит в голову опустить занавес.

Exeunt omnes*.

* Все уходят (традиционная сценическая ремарка времен Елизаветинской драмы).

Пытаюсь навести в доме порядок. Я ведь аккуратистка та еще. От мальчиков помощи немало, только они часто отвлекаются. Все, кроме Кая. Кай шлепает босиком по веранде, золотистый торс поблескивает в лучах солнца. У циновки-татами, которую он тащит, золотая кайма надорвана и болтается в воздухе.

– Главные гостиные, – возвещает он, – яблочко в яблочко. Кей, Нагиса и остальные отправились в город купить спиртное и прочие предметы первой необходимости.

– Отлично, Кай. К слову сказать, «тютелька в тютельку», яблоки тут ни при чем.

Он хохочет.

– И о чем я только думал? Ах да, говорят «попасть в яблочко», но «тютелька в тютельку». Горе с моим английским. Во сколько приезжает твоя подруга?

Из сада доносится всплеск. Оборачиваюсь – и успеваю рассмотреть в прыжке огромного серебристого карпа.

– Бонни? Она мне вовсе не подруга, так, знакомая по прошлой жизни. Американская леди, снимает документальные фильмы про Японию. Ну, знаешь, как лакировка делается, как краска индиго используется, декоративные упаковки.

Он сдувает пушинку с поврежденной циновки.

– И кто же смотрит такие фильмы?

– Спроси кого другого, Кай.

– А теперь она снимает фильм про тебя, Луиза.

– Про Оро.

– Про вас обоих. Это была его история, но ты теперь – рассказчик. – Он прислоняет циновку к стене. – Большая команда киношников ожидается?