Марсель Пруст: Обретенное время

…оставив мне тоску! — Гюго, «Созерцания», IV. у Гюго «нам» (стихотворение написано по случаю замужества дочери поэта). Ниже: « входила с улыбкой » — у Гюго: «уйди в слезах, войди с улыбкой».

Жан Батист Кольбер (1619–1683) — генеральный контролер финансов с 1665 г.

Анри Мейлак (1831–1897) — автор драм.

См. «У Германтов» и «Содом и Гоморра». По настоянию герцога герцогиня была вынуждена сменить туфли сразу после того, как Сван сообщил ей о своей смертельной болезни.

…из Метерлинка… — «Семь принцесс». Г:

«“Семь принцесс” — о, какой снобизм!» — воскликнул г‑н д’Аржанкур. […] «Как, вам знакомы “Семь принцесс”?» — ответила герцогиня д’Аржанкуру. — «Мои поздравления. Мне известна только одна, и охоту знакомиться с остальными она у меня отбила». […] Тупица! думал я, раздраженный ее ледяным приемом. Мне доставляла горькое удовлетворение констатация ее полного непонимания Метерлинка.

…погружались в слух немногочисленные фраки… — комментаторы отмечают, что на утреннем приеме фраков быть не могло, и эта редакция отражает первоначальный замысел Пруста, согласно которому прием состоялся вечером.

…о «таинственных нитях»… — очередная цитата из Гюго. … психологию в пространстве… — Автор пишет в письме Жаку Ривьеру (28.04.1919): «Одна из моих забот, когда я пишу (хотя, по правде говоря, не из самых важных), — это попытка работать сразу в нескольких плоскостях, чтобы избежать плоскостной психологии (psychologie plane)».

Гюго, «Созерцания», кн. IV.

…«гробовую дверь» . — Гюго. … «совершенными» . «Имеется в виду первая книга автора, “Утехи и дни”». — прим. Пруста.

Султан Шахрияр — муж Шахеразады, первый человек, ознакомившийся с «Тысяча и одной ночью».

Ин. 12:24.

НС, пер. Н. М. Любимова: «Но с некоторых пор, стоит мне напрячь слух, я отлично улавливаю рыдания, которые я нашел в себе силы сдержать при отце и которыми я разразился, как только остался вдвоем с мамой. В сущности, рыдания никогда и не затихали, и если теперь я слышу их вновь, то лишь потому, что жизнь вокруг меня становится все безмолвнее — так монастырские колокола настолько заглушает дневной уличный шум, что кажется, будто они умолкли, но в вечеровой тишине они снова звонят».