Кнут Гамсун - Скитальцы

Несчастная женщина, бедность сделала её покладистой. Родись Рагна богатой, она и по будням носила бы нарядные платья. И если сейчас все презирали её за бедность, то, будь она богатой, пастор был бы польщен, увидев её на церковной скамье во время его проповеди.

Эдеварт не забыл, как когда-то в детстве помог ей отыскать в снегу блестящую пуговку. На пуговке была изображена корона, красивая блестящая пуговка — единственное её сокровище. Рагна и теперь ещё трогала сердце Эдеварта, и он ничего не мог с собой поделать, ему было жалко её. У неё были такие красивые руки, ведь она была ленива и не больно-то утруждала их работой. Да и что она могла бы сделать, чтобы изменить свою жизнь? Бедность душила Рагну, и она становилась ещё ленивее, видя, как эта бедность одолевает её. Теодор, бывало, говорил ей: Почему нынче ночью, когда ты лазила за картошкой в погреб Каролуса, ты взяла так мало? Взяла бы побольше, тогда бы нам хватило ещё на неделю! И Рагна отвечала мужу: Да-да, всем нам не мешало бы делать лучше то, что мы делаем!

Год за годом люди ездят на эту ярмарку и не могут отказаться от такого развлечения! Там можно встретить и скромных девушек в длинных безрукавках и светлых платках, и тех, что чванятся своими родителями и уже носят шляпки. Хенрик Стен, этот сорвиголова, один приходит на своей шхуне, он пришвартовывает её, чистит башмаки и сходит на берег. Эйде Николаисен, кузнец, обучавшийся ремеслу в Тромсё, разгуливает по пристани, на жилете у него висит волосяная цепочка с золотым замком для часов; он известный забияка и дамский угодник, лицо у него тёмное, как у всех кузнецов, Николаисен силён и славен тем, что в танце высоко подбрасывает свою даму. Есть там и уважаемые люди постарше: женщины, которые привезли на продажу молочные продукты, и мужчины, желающие купить лодку.

Пока ещё на ярмарке тихо, народу мало, не слышно шарманок, никто не устраивает потасовок.

Август приехал заблаговременно и занял свою лавку, он разложил по полкам товар и приготовился торговать, но, потому как покупателей ещё не было, его беспокойная душа затосковала, он запер лавку и загулял. Словом, моряк сошёл на берег!

Он с нетерпением ждал Эдеварта и встретил его лодку на пристани. При виде Августа Эдеварту стало не по себе, он испугался, что удача отвернулась от его друга, — будь у Августа бумажник набит деньгами, он вряд ли позволил бы себе так загулять.

Друзья пришвартовали лодку и перенесли тюки в лавку. Здесь уже лежит мой товар, сказал Август и показал на полки, его оказалось меньше, чем я думал! Товара и впрямь было немного — кое-что из одежды, нитки, иголки, пуговицы и крючки, грубая пряжа, шерстяные шарфы, головные платки; хорошо, Эдеварт приехал не с пустыми руками, потому что у Августа почти ничего не было, да, почти ничего.

Они разложили всё по полкам и даже выставили порожние коробки, в конце концов лавка стала выглядеть не такой пустой, и Август повеселел: Хотел бы я, чтобы весь этот товар был мой!

Часть его принадлежит тебе, сказал Эдеварт.

Август, холодно: Об этом мы ещё поговорим. А что, Теодор ушёл? Вот и славно, мне бы не хотелось, чтобы он пошёл с нами. Между прочим, здесь Маттеа.

Кто? Ах, Маттеа!

Они уже открылись. Давай сходим к ним? У них с мужем здесь своё заведение.

Ты уже видел её? — спросил Эдеварт.

Да. Но я не держу на неё зла, не драться же мне с женщиной, даже если она уехала с моим кольцом и часами. У тебя есть деньги?

Немного.

Одолжи мне далера два. Между прочим, Кнофф хочет поставить мельницу на твоём водопаде.

В самом деле?

Они ездили в твою усадьбу, старик и Ромео, я сам их возил. Они и вправду собираются ставить там мельницу. Что ты об этом думаешь, Август? — спросили они у меня, потому как знали, что мне уже приходилось ставить мельницы в разных странах. Я всё им объяснил: и про турбину, и про бесплатную энергию, и про рожь из России. Они все кивали. И, сказал я, заправлять здесь всем должен Эдеварт Андреассен. Они опять закивали. Вот мы и пришли!

Трактир был большой, у каждого стола стояло по нескольку табуретов, Маттеа работала здесь служанкой, когда была помолвлена с Нильсом. Со временем супруги стали тут хозяевами и уехали из усадьбы в Уфутене.

Август чувствовал себя здесь как дома и сразу же потребовал бутылку. Это мой товарищ, сказал он, узнаёшь его?

Да, Маттеа узнала Эдеварта.

Вот мы и снова встретились, сказал Эдеварт.

Да, коротко ответила Маттеа.

Эдеварт, улыбаясь: Что-то я не вижу на потолке следов от табуретки.