Ян Неруда - Стихотворения. Рассказы Малостранские повести Очерки и статьи

Косой повержен луг, цветы изнемогают,
Злак испускает дух, и тяжко дышит мята,
Бледнеют травы, гаснут, затихают.
Но, затухая, так благоухают! —
Затягивают в омут аромата.

О, если б в час последнего заката
И ты, певец, испил из чаши полной,
И стих стекал, как колос под косою,
Из уст, сведенных смертною тоскою,
Очарованья зрелого исполнен.

Деревья говорят в лесу…
Как много люди написали
На этих вековых стволах,
А для кого — не знали сами!

И у меня березка есть,
И я пишу в безвестность тоже:
«Хотел бы я счастливым быть,
Ты ж этого не хочешь, боже!»

Солнце — как огромный жернов, им природа день свой мелет
И сиянье золотое по горам и долам стелет.
Только утро наступило — вся долина перед нами,
Словно чудная картина в золотой сияет раме.

Сколько сказочных сокровищ! Сколько красок, сколько блеска!
И рассыпаны алмазы в темных тропках перелеска.
Стройный лес стоит как войско, весь в топазах и в сапфирах,
В час, когда играет солнце на серебряных секирах.

И ручьев несутся волны — все в серебряных коронах,
Изумрудами сверкают камни, спящие в затонах.
Берег озера окутан синей дымчатой фатою,
Что кончается далеко, за лесами, за горою.

А на солнечной вершине полыхает желтый пламень.
Это, может быть, над кладом так сверкает «божий камень»?
Или феи там на солнце разложили ожерелья,
Что ревниво сохраняли в мраке горного ущелья?

И тепло бежит по телу, словно я целуюсь с милой,
И блаженная улыбка на устах моих застыла,
И, красою восхищенный, я объятья раскрываю
И к стволу зеленой липы, как влюбленный, припадаю.

Так мне сладко, так блаженно в этом утреннем сиянье,
Словно, весь объят истомой, я лежу в молочной ванне.

Наш край сегодня с тучею венчался,
И опытные люди говорят,
Что, кто хотел, давно уж догадался, —
Мол, оба на свидание спешат
За темный лес, туда, где дремлют горы.

И облака, слетясь из синей дали,
Столпились у невестиных дверей
И долго жемчугами расшивали
Ее фату из дымчатых теней.
И так спешили все — не опоздать бы!
Впрягли в карету вороных коней,
И пыль взметнулась — вот начало свадьбы!

Уж музыка гремит и оглушает,
Уж кучер хлещет молнией коней,
Гром из пищалей залпами стреляет,
И свадьба мчится, мчится все быстрей.
В жилищах люди окна раскрывают
И просят бога: «Дай земле дождей!» —
И добрым взглядом свадьбу провожают.

Промчалась… Только шлейф дождя блестящий
Еще влачится следом на восток,
И радуга висит уже над чащей,
Как пополам разорванный венок,
И вспаханное поле отдыхает,
Впитав прохладный дождевой поток,
И, словно свежий хлеб, благоухает.

Ты прав, господь, что выгнал нас из рая.
За это гимны мы тебе поем
И праотцев своих благословляем
За то, что наделили нас грехом.

С тех пор он переходит по наследству,
Мы бережно храним его, как клад, —
Ах, без греха весь этот мир прекрасный
Нам показался б хуже во сто крат.

Не будь его — весною не звенели б
По склонам песни в предвечерний час,
И ни цветы, ни нежные подруги,
Увы, господь, не радовали б нас!

Мы никогда бы так не ликовали,
Когда кричим: «На танец! Выходи!»
И так не замирали бы от счастья,
Любимую свою прижав к груди.

Спросите слуг и их господ спросите,
Пастушек, барышень — спросите всех,
И каждый вам шепнет, не лицемеря,
Что в мире, ах, всего прекрасней грех!

Ах, я от любви умираю,
Конец всем земным утехам!
Так возвести же, дева,
Час мой серебряным смехом.

Яму в постели вырой
В шесть милых туфель длиною,
А вместо хвойных иголок
Пусть косы лягут волною.

Сладка мне эта могила:
Два глаза над ней сияют,
Цветут две розовых губки,
Две щечки нежно пылают.

Но вдовой ты жить не сможешь,
Ложись-ка со мною тоже,
Дай бог нам уснуть послаще
На этом смертельном ложе!