Ян Неруда - Стихотворения. Рассказы Малостранские повести Очерки и статьи

Нет, то не просто флаг — то летопись народа:
Раскроешь хроники — темнеют строк фаланги,
Одни из них звучат хвалебным гимном,
В других мрачнеет облик небосвода,
Как будто бы одни писал небесный ангел,
Другие — злобный дьявол в пекле дымном!
На этот стяг похож народ страны моей,
Был злом он, и добром, и демоном, и богом,
Сегодня алебастра он белей,
А завтра — струпом он покрыт багровым…
Вот вспыхнул взор, а вот опять поблек,
Да, так всегда, всегда с моим народом:
Сегодня он учитель и пророк,
А завтра — псам на растерзанье отдан.
Вот так и мы бредем изменчивой тропой,
Закаты алые вещают близость бури:
Гуди, полотнище, в проталинах лазури,
Бей, стяг, о древко, — это жребий твой.
Две чаши полные подъемлю заодно,
В них белое и красное вино,
Два цвета, два огня: светите, величавы,
Сквозь годы мой народ ведите к Храму Славы!
И, если мир, как море, бьет о скалы,
Мы, чехи, — белые и алые кораллы,
И если кряжем встанет мир над океаном,
Монрозом станет чех или седым Монбланом,
Коль звездным небом вдруг заблещет род людской,
То Марсом станет чех иль Утренней звездой!
Лети, вздымайся ввысь, багряный чешский флаг!
У древка твоего, как древние герои,
Мы, чехи, закалив оружье боевое,
Стоим с мечом в руках, всем недругам на страх!
Испепеляй врагов, ты, стяг наш снежнокрылый,
Орел Пршемысла {34} , полный гневной силой,
Чтоб на лугах цвели небесные цветы,
Чтоб справедливых дней зарю увидел ты!
Пусть в грохоте боев промчатся наши жизни,
Чтоб солнце наконец взошло в моей отчизне,
Чтоб над родной землей узреть нам довелось
Встающий белый день в венце из алых роз!

Нет, не был я цветком лилейно-белым,
Не рос в тиши, гордясь своим уделом.
Не мирным полем шла моя дорога —
Неслась рекой, с утесов ниспадая,
Крутясь водоворотом у порога:
Над черной бездной дымка брызг седая.
И если дух мой чистым оставался,
Не поглотила душу зла пучина
И я соблазнам жизни не поддался,
Тому, мой ангел, ты один — причина.

Ты встал меж мной и грязью повседневной,
В глазах тоска могильная темнела,
Прекрасной лилией клонилось тело,
И ты сказал тогда с печалью гневной:
«Твой угнетен народ — но без зазренья
Усугубляешь ты его мученья.
Он тяжестью креста к земле придавлен.
Ты хочешь, чтобы к ней был стыд прибавлен,
Чтоб за твою вину и он платился,
Чтоб он за сына тягостно стыдился?»
Я на колени пал с глухим рыданьем,
И сердце исцелилось покаяньем.
Не лучше я других. И мне понятен
Миг искушенья, лживый зов надежды.
В борьбе с собою и судьбой — от пятен
Кто может уберечь свои одежды?
Одно я знаю — если ты со мною,
Ни пред какой не дрогну крутизною.
Край твоего целую одеянья.
Сквозь мрак меня вело твое сиянье,
Ты спас меня от всех соблазнов жизни,
Хранитель мой — моя любовь к отчизне!

В чужих краях весна, у нас — все снег.
Там ветерок, у нас — бушует вьюга.
Повсюду радость и веселый смех,
А мы не знаем в горести досуга.

Как много горя ты послал нам, боже!
Горька у нас земля, и хлеб наш горек тоже.
Горька судьба дворцов, и в хижинах — страданье.
Горька земля. Горчит вино в стакане.

Горька нам даже дедовская слава.
Горька святая быль. Мечты полны отравы.
И горьки песни нашего народа,
И «Отче наш» печальней год от года.

Наверно, только нам дано создать, мечтая,
Сказание о том, что где-то есть простая
Часовенка в лесу, с крестом, с ковчегом бедным,
Где Иисус Христос справляет сам обедню,
И колокол звонит, и подвывает ветер,
И над часовнею молитвы шепчут ветви.

И где ж возникнуть ей, легенде давних пор,
Как не на той земле, где дни ночей не краше,
В краю, что окружен стенами гор,
Подобно каменной глубокой чаше!

Спи, Христос, спи, святое дитя,
В яслях — в тесной постельке своей,
Бедный сын неимущих людей.
Сколько ты уже людям являлся,
Но Иудой всегда предавался.
Спи, Христос, спи, святое дитя.

Спи, Христос, спи, святое дитя,
Сладко спится на сене простом.
Мы в молчанье застыли кругом.
Нужно сил сыну правды набраться,
Чтоб под тяжким крестом не сгибаться.
Спи, Христос, спи, святое дитя.

Спи, Христос, спи, святое дитя, —
Не мешает тебе отдохнуть
Перед тем, как отправиться в путь,
В путь, ведущий всех смертных к спасенью,
За которых ты примешь мученья.
Спи, Христос, спи, святое дитя.