Эжен Сю - Зависть

При виде мадам Бастьен арендатор приблизился.

- Здравствуйте, Жан-Франсуа, - сказала сердечно молодая женщина, - чего хотят эти славные люди, которые вас сопровождают?

- Мы желаем говорить с г-ном Фредериком, мадам.

Мари повернулась к торжествующей Маргарите, дер» жавшейся позади нее, и распорядилась:

- Сходите за моим сыном, Маргарита.

- Это недолго, мадам. Он в комнате для занятий о месье Давидом.

Служанка отправилась к Фредерику, а Мари только тогда заметила красивый экипаж и стала размышлять, для чего он здесь.

Фредерик прибежал, не ожидая, какое зрелище ему предстоит увидеть.

- Что тебе угодно, мама?

Видя заполнившую садик толпу, он застыл на месте с изумлением и вопросительно глядя на мать.

- Дитя мое…

Но молодая мать, сердце которой сладостно забилось, была вынуждена остановиться, преодолевая волнение. Она сказала сыну, что шествие полностью состоит из тех людей, которым она, Фредерик и Давид помогали во время бедствия.

Затем Мари произнесла:

- Сынок, с тобой хотел поговорить Жан-Франсуа.

И счастливая мать отступила назад, обменявшись восхищенным взглядом с Давидом, который стоял в сенях, стараясь, не привлекать особого внимания.

Фредерик, изумление которого все возрастало, сделал несколько шагов к Жану-Франсуа, который едва сдерживал слезы:

- Месье Фредерик, мы, бедняки Валя, пришли вас поблагодарить от чистого сердца, а также вашу мать и вашего отважного друга - месье Давида. Поскольку я обязан вам больше других, - продолжал арендатор все более сдавленным голосом, указывая выразительным жестом на жену и детей, - я должен больше других, и я…

Бедняга не смог закончить, его голос заглушили рыдания. Другие рыдания ответили ему из растроганной и взволнованной толпы. Молчание, прерываемое всхлипываниями, воцарилось на несколько минут.

Фредерик, сердце которого омылось чистыми слезами, бросился на шею матери, так как хотел разделить с ней все эти свидетельства благодарности, которые глубоко тронули его.

По знаку Жана-Франсуа, вытершего слезы и пытавшегося обрести хладнокровие, несколько человек подошли к телеге, сняли с нее лодку и на руках принесли к Фредерику.

Они поставили суденышко прямо у его ног.

Это была лодка с парой крепких весел. С внутренней стороны на ее полированной поверхности была неравными буквами вырезана памятная надпись: «Бедняки Валя месье Фредерику Бастьену». Внизу стояла дата наводнения.

Жан-Франсуа, справившись, наконец, с волнением, сказал, указывая Фредерику на лодку:

- Месье Фредерик, мы все собрались, чтобы сделать эту лодку, похожую на вашу, в которой вы спасли нас. Извините нас за смелость, но мы действовали из добрых побуждений и с чувством любви преподносим вам этот скромный подарок. Когда вы будете пользоваться ею, то вспомните бедных людей Валя и других, которые навсегда сохранят признательность к вам. Они станут называть вашим именем своих малышей. Когда же они вырастут, то, в свою очередь, назовем вашим именем своих детей. А теперь, месье Фредерик, ваше имя равнозначно в этих местах имени святого… Оно священно для нас.

Фредерик не вытирал слез, которые явились прямым и столь красноречивым ответом на эту сбивчивую речь.

Тогда Давид наклонился к уху своего воспитанника и прошептал:

- Друг мой, разве это простое шествие не затмило блестящую охотничью процессию в день св. Губерта?

Фредерик повернулся к Давиду, чтобы пожать ему руку. В толпе вдруг почувствовалось движение. Она раздалась, с удивлением перешептываясь и давая проход Раулю де Пон-Бриллану.

Маркиз выступил вперед со своим обычным изяществом и непринужденностью и обратился к Фредерику:

- Я пришел поблагодарить вас, месье, за то, что вы спасли мне жизнь. Сегодня мой первый выход после болезни, и я решил посвятить его вам. По пути я встретил этих славных людей и, узнав от одного из них, почему они собрались, счел своим долгом присоединиться к ним, поскольку обязан, как и многие из них, вам своей жизнью.

После этих слов, произнесенных больше любезно, чем взволнованно, маркиз де Пон-Бриллан с чрезвычайным тактом вновь смещался с толпой.

- Ну что, юноша, - шепнул Давид Фредерику, - разве теперь маркиз, де Пон-Бриллан не вынужден вам завидовать?

Фредерик снова крепко пожал руку Давиду и несколько минут находился под впечатлением таких мыслей:

«Тот, кого я хотел предательски убить, ничего не знает о моем мрачном намерении и пришел поблагодарить меня за спасение жизни».