Эжен Сю - Зависть

Затем, смешавшись с жителями Валя и горячо пожимая тянувшиеся к нему со всех сторон руки, сын мадам Бастьен сказал:

- Друзья мои, все, что я делал, происходило благодаря внушению моей матери и с помощью замечательного друга. Это от их имени, а не только от своего я должен поблагодарить вас за все проявления признательности. Что же касается лодки, - он посмотрел на нее растроганным взглядом, - она будет служить моим прогулкам с мамой. На ней я буду катать ее по пруду, и всякий раз эта трогательная надпись послужит нам напоминанием о жителях Валя, которых мы тоже любим, как и они нас.

Он по очереди опрашивал всех, кто его окружал, как обстоят их дела. У одного он интересовался его пашней, у другого спросил, не уцелела ли часть его виноградника, у третьего - залила ли вода его луг. Каждому Фредерик говорил слова, свидетельствующие о том, что ему были близки интересы и нужды каждого.

Мари, со своей стороны, беседовала с женщинами и детьми, находя для всех ласковые слова ободрения и утешения. Как и ее сын, она прекрасно знала положение каждого.

Фредерик надеялся встретиться с маркизом де Пон-Брилланом. Он жаждал пожать руку тому, кого так долго преследовал ожесточенный ненавистью. Ему казалось, что это чистое пожатие должно стереть из его памяти последний след чуть было не совершенного преступления. Однако он не нашел маркиза - его экипаж уже уехал.

После ухода жителей Валя Фредерик вместе с матерью и Давидом вернулся в дом. Там его встретила крайне гордая Маргарита и вручила письмо.

- От кого оно, Маргарита? - не понял Фредерик.

- Прочтите, месье Фредерик.

- Ты позволишь, мама, и вы, мой друг? Давид и Мари утвердительно кивнули. Фредерик поискал глазами подпись и воскликнул:

- Это от маркиза де Пон-Бриллана!

- От него самого, месье Фредерик, - подтвердила Маргарита. - Перед тем, как уехать, он пожелал написать вам письмо.

- Пойдем в комнату для занятий, сынок, - попросила Мари.

Давид, Фредерик и его мать остались одни, и юноша простодушно сказал:

- Я прочту его вслух, мама.

- Как хочешь, дитя мое.

- Ах, я думаю, это благодарственное письмо, - улыбнулся Фредерик - поэтому прочти его лучше сама…

- Ты прав, ибо ты сократишь его на три четверти, - весело сказала Мари. - Отдай это письмо месье Давиду, он прочтет его лучше тебя.

- Полно, - развеселился Фредерик, - моя скромность послужит дурному. Если в письме похвалы, они мне покажутся еще более приятными.

- Это будет наказанием за ваше смирение, - сказал шутливо Давид. И он стал читать:

« Как я уже имел честь сказать вам, месье, я выехал из дома с надеждой выразить вам свою признательность. Я встретил по дороге жителей Валя, которые шли благодарить вас. Ваше имя стало по праву популярным в нашей местности после наводнения. Я счел своим долгом присоединиться к этим славным людям в ожидании момента, когда смогу поблагодарить вас лично.

Но, изъявляя вам свою благодарность, месье, я не знал об одном щекотливом обстоятельстве.

Когда я услышал, как вы в благородных выражениях взволнованно отвечали на знаки признательности и любви жителей Валя, мне ваш голос показался похожим на голос некоего лица, которого я встретил в сумерках во впадине леса Пон-Бриллан около двух месяцев тому назад. Если память мне не изменяет, эта встреча имела место в первых числах ноября ».

- Фредерик, что это значит? - спросила мадам Бастьен, прерывая Давида.

- Сейчас, мама, я тебе все объясню. Продолжайте, мой друг.

Давид продолжал:

« Возможно, месье (и я этого горячо желаю), что строчки моего письма, которые касаются этой встречи, Вам будут совершенно непонятно. В таком случае не придавайте им никакого значения и отнесите все на счет ошибки, которая произошла из-за сходства голоса… Все же это странно.

Если же, напротив, вы меня поймете, месье, одним словом, если вы тот человек, с которым я тогда встретился в темноте и потому не мог разглядеть его лица, то Вы, конечно, соблаговолите мне объяснить противоречие, которое существует в вашем поведении по отношению ко мне во время той встречи и теперь, во время наводнения.

Я жду, сударь, что объясните, если пожелаете, эту тайну, чтобы я мог знать отныне, чего вы хотели от меня.

Преданный ваш слуга Рауль де Пон-Бриллан .»

Едва чтение этого письма, написанного уверенным и возвышенным слогом, было окончено, как сын мадам Бастьен, склонившись над столом, быстро написал несколько строчек, сложил бумагу и подошел к матери.