Алексей Ремизов - Посолонь

Пригудка— прибаутка. (АМР)

Горкуя голубем— воркуя голубем. (АМР)

От четырех птиц — железных носов— в одном охотничьем заговоре говорится: «Стоит в чистом поле дуб, на том дубе четыре птицы — железные носы». (АМР)

От четырех птиц — железных носов — ср. встречающийся далее в цикле «К Морю-Океану» образ «Птицы с одним железным клювом на тонкой шее без головы». Образы эти, с одной стороны, уходят своими корнями в народную эсхатологию, где одним из наиболее зрелищных апокалиптических образов становится карающая птица Главина:

(Цит. по кн.: Федотов Г. П. Стихи духовные. М., 1991. С. 48.) Вместе с тем в эсхатологических образах А. М. Ремизов выделяет черты игрушечности, механистичности, чем в значительной степени лишает их устрашающей семантики.

Из-за темных каточин— ложбин. (АМР)

Купена-лупена— волчья трава, сорочьи ягоды. (АМР)

Вындрик-зверь —Индрик-зверь — мифический зверь, Индра ходит под землею, как солнце на небе.

В Голубиной книге рассказывается об этом звере, о властителе подземелья и подземных ключей, а также как о спасителе вселенной во время всемирной засухи, когда он рогом выкопал ключи и пустил воду по рекам и озерам. Индрик угрожает своим поворотом всколебать всю землю. Так рассказывается о нем в древних стихах, но в более поздних христианских зверь укрощен: он живет семьянином и молится Богу, а от поворота его колышется только его родная гора, да кланяются ему прочие звери. Индрик-зверь — мать зверям. См.: П. А. Бесонов . Калики перехожие, т. I. М., 1861. (АМР)

Кикимора— существо проказливое, озорное. На севере любят Кикимору, и она дурного ничего не делает, там она почетная гостья: без нее и пир не в пир. На юге другое, там она родная сестра Полудницы, а Полудницы не очень-то ласковы. Встретишь Полудницу, она тебе загадку загнет, да такую, что век не разгадаешь. Ну и пропал — защекочет до смерти. См.: Ф. И. Буслаев . Исторические очерки русской народной словесности и искусства. Спб., 1861; И. П. Сахаров . Сказание русского народа. Спб., 1885. (АМР)

ОСЕНЬ ТЕМНАЯ.Содержание «Осени»: богатая осень — «Бабье лето», рассказ «Змей», обряд «Разрешение пут». Заплачка невесты; протяжная осень — «Троецыпленница», сказка «Ночь темная» и «Снегурушка». (АМР)

Бабье лето— начало осени с Семенова дня по Аспосов день (с 1—8 сентября), вообще же бабьим летом зовутся теплые ясные дни осени. (АМР)

Расторопица— распутица, осенние и весенние грязи. (АМР)

Сырым серебром— старинное народное определение: «сыро серебро, сухо золото». (АМР)

Едет по полю Егорий— св. Георгий разъезжает на белом коне и раздает зверям наказы. Егорий холодный — 26 ноября (Юрьев день). (АМР)

Вылынь— волынать, выплывать. (АМР)

Гомон— гом, гам, громкий говор, крик, шум. (АМР)

Житье-бытье испроведовать— узнать, доведаться. (АМР)

По-темному— несправедливо. (АМР)

Таратора— тараторить — без умолку говорить; звукоподражательное слово. (АМР)

Смертную рубашку— рубашку на смерть, в которой в гроб лечь. (АМР)

Батюшка-пещерник— в пещере живет. (АМР)

Не выведешь монашкой— монашка — угольная курильная свечка, зажигается эта свечка, чтобы воздух прочистить. (АМР)

Пострел— постреленок, непоседа, повеса, сорванец, сорвиголова. (АМР)

Гулена— праздный, шатун. (АМР)

Хвост зачиклечился— если нитка или хвост бумажного змея за что-нибудь заденет и застрянет. (АМР)

«…птицей на море улечу, совью там гнездо, снесусь…» — характерный образ, в котором нередко воплощаются в ремизовской прозе мечтания ребенка. (Ср., например, с мечтами мальчика Ивана Трофимовича из повести «Часы» (1908) о существах Куринасах, живущих в вожделенной стране и несущих яйца (Ремизов А. М. Неуемный бубен. Кишинев, 1988. С. 253—254). О функциях данного мотива в творчестве Ремизова см.: Горный Е. Заметки о поэтике А. М. Ремизова: «Часы». — В честь 70-летия профессора Ю. М. Лотмана. Сборник статей. Тарту, 1992. С. 192—209. В «Посолони» этот мотив органично вписывается в систему архаических представлений о плодотворных жизненных силах мироздания, возрождающих жизнь из хаоса смерти. В последующие годы А. М. Ремизов выделяет прежде всего этот животворный аспект «Посолони». Так, Н. Кодрянская приводит историю излечения «здравомыслящей, впавшей в „изумление ума“, московским психиатром Певзнером, который рекомендовал больной изготовить изображения существ, населяющих „Посолонь“. „Я спросил психиатра о причине болезни. Доктор ответил — на эротической почве, — констатирует А. М. Ремизов. — И я подумал: в моей Посолони заключены семена жизни“ (Кодрянская Н. Алексей Ремизов. Париж, 1959. С. 119).