Алексей Ремизов - Посолонь

Лягушка-квакушка с отбитою лапкой— фарфоровая лягушка с отбитой лапкой. (АМР)

Зародыш— такой из пузыря человек, когда его надуешь, распухнет, но когда воздух выйдет, то, пискнув, он свернется в гадкуюраскрашенную пленку. (АМР)

«Пупки Кощея»— бульдегом. Коробка — 25 коп. Самое любимое кушанье детей — вареный куриный пупочек, и на конфеты сладкие переносится название пупочков. (АМР)

Кучерище— игрушка щелкун.Сидит такое чудище с разинутым ртом, а перед ним коробочка с ручкой, если вертеть ручку, то вылезает из нее человечек и прямо в пасть. И сколько бы ни вертеть, человечек все вылезает, а чудище знай его проглатывает. Такая игрушка изображена в «Азбуке» Александра Н. Бенуа. Изд. Экспедиции заготовления государств. бумаг. СПб., 1905. (АМР)

Васютка, сынишка Кучерищев— ветер в трубе. (АМР)

Птица Гагана— мифическая птица, которая дает птичье молочко, гага. Гаганить — гоготать. (АМР)

Слепышка Листин— в лесу живет, весь из листьев. Есть и Листина баба — игрушка: туловище сделано из мха, а вместо рук еловые шишки, на ногах настоящие лапотки. (АМР)

Слепышка Листин — в «Мышкиной дудочке» А. М. Ремизов, наделяя одну из гостий квартиры на улице Буало именем этого персонажа, дает более подробное описание Листана: «Листин — из моей „Посолони“, имя с русской земли, осенний, весь золотой, идет, шурша листьями, и золотом листит дороги, „слепышка“.

Медведь с Мужиком— деревянная игрушка. На двух палочках укреплены Медведь и Мужик, а между ними наковальня. Если двигать палочки в разные стороны, то попеременно Мужик и Медведь ударяют молотком по наковальне. Игрушка изображена в «Азбуке» Александра Н. Бенуа. (АМР)

Мороками— мрачно, себе на уме. (АМР)

Завязывал ножку у стола— есть такая примета: чтобы поскорей найти потерянное, надо завязать ножку у стола, и потерянная вещь найдется. (АМР)

Два Козла-барана— деревянная игрушка, сделанная по образцу Медведь и Мужик. (АМР)

Заартачились— заупрямились. (АМР)

Афта— краска, которой пишутся автопортреты, по толкованию Зайки. (АМР)

Медвежья колыбельная песня— с латышского. Хорошо читать колыбельные песни, напевая(мурлыкая). Весною 1906 г., когда я писал «Посолонь», мне приснился «удалой воин небаюканый, нелюканый». Весь закованный, подходил он ко мне, и я слышал, как в стуке шагов его напевалась колыбельная песня медвежья.Мотив для этой колыбельной песни запомнился мне из моего сна. (АМР)

Под которыми произведениями года не подписано, читай: 1906-й. (АМР)

По мнению Р. Тименчика, непосредственным поводом к переводу А. М. Ремизова латышской песни «Айя жу-жу, лала берни…» послужило знакомство с латышским поэтом и переводчиком К. Якобсоном (Робертсом Скаргой) весной 1906 г. ( Тименчик Р. Литературные приключения латышской колыбельной. — Даугава. 1983. № 9. С. 119—120). См. также авторские воспоминания об исполнении «Песни» в книге «Пляшущий демон»: «И оттого, что мотив „Медвежьей колыбельной“ я запомнил из моего сна, я не пел, я только вызвучивал ритм, а слова были звериные» ( Ремизов А. М. Огонь вещей. М., 1989. С. 256).

К МОРЮ-ОКЕАНУ— Алалей и Лейла, герои моей поэмы, задумав думу идти к Морю-Океану, съели по ложке змеиной каши, чтобы понимать язык зверей, птиц и цветов, и вышли по весенней заре в путь. Идут они по земле странниками, над головою у них солнце, луна и звезды, — ищут они, где Море-Океан. Их путь лежит не волшебными странами и не широкими реками, а темными лесами, дремучими борами, калинниками, черемошниками, болотами, поточинами, водотопинами, полями, речками, узкими тропками — мышиными норами, змеиными тропами.Целый ряд приключений ожидает их в пути: то попадают они к Волку-Самоглоту в брюхо и, сидя в плену у Самоглота, много видят в окошечко, что творится в Божием мире весеннею ночью, когда пробуждаются все земляные силы и подземные, а также слышат много разговоров и разных чертячьих сказок, то попадают они к Белуну в избушку и живут неделю у белого деда, дружат с его пчелою, как с сестрицею. Наступает лето, застигают их грозы, хоронятся они под кустиком, оказывается, заяц-единоух прячется, и узнают они от единоуха-зайца о житье-бытье зверином, потом встречают росомаху и отыскивают старого Слона Слоновича. Поздней осенью забредают они в избушку Вия. А от Вия попадают в Кощеево царство к Копоулу Копоулычу. Копоул приходится сватом и кумом Котофею Котофеичу. Перезимовав у Копоула, идут они дальше по дорогам к Морю-Океану, глазея и расспрашивая, брат и сестра, отец и дочь, жених и невеста. В конце второго лета, исходив родную землю вдоль и поперек, добираются они до заветной тропинки и в звездной ночи среди последних страхов слышат шум Океана, — уж близко шумит Море-Океан. (АМР)