Кендейс Деннинг - Мечты и жизнь Сары Бродерхауз

Тимоти уже сидел у нее в комнате на полу в позе «лотос», когда кто-то постучал в дверь.

— Это, должно быть, Верн, — сказала она и открыла дверь.

Чистенький, тщедушный человечек, работавший посудомоем в «Рыбном доме», вручил ей цветы. На нем была белоснежная сорочка, не застегнутая на верхнюю пуговку, и виднелась золотая цепочка на шее.

— «В любви томленьях жажду жить, — продекламировал он. — Любви оковы волочить, ключ от оков с тобой делить — все слаще, чем свободным быть».

— Изумительно, Верн! — сказала Сара.

Верн потрогал свою брюнетистую шевелюру. Это был парик.

— Я хочу, чтобы ты познакомился с Тимоти, — сказала она, отворяя дверь пошире.

И в то же время чувствовала, что эти люди и эта квартира не имеют к ней никакого отношения.

— Прошу прощения, — сказал Верн.

— Как дела, Верн? — сказал Тимоти, не вставая с пола.

— А я думал, что буду единственным гостем, — сказал Верн. Он оставался за порогом на лестничной площадке.

— Понимаешь, все произошло в последнюю минуту, — сказала Сара. — Тимоти только что переехал в квартиру на первом этаже, — она попыталась взять Верна за руку, но он отступил, не сводя с нее глаз.

— Красивые девки — все на один лад, — зло отчеканил он, — говорят одно, думают другое. — И пошел вниз по лестнице.

— Я все тебе по-честному сказала! — крикнула Сара вдогонку. Она услышала, как открылась и тихо закрылась парадная дверь.

— Что вы ему обещали?

— Я пригласила его на обед по случаю его дня рождения, — сказала Сара.

Ома захлопнула комнатную дверь и прислонилась к ней спиной.

— Тогда не надо было меня звать, — сказал Тимоти.

— Я не собиралась заводить с ним роман, — сказала она. — Но, когда увидела, что сильно ему нравлюсь, подумала, что надо бы как-то оказать парню внимание.

— Вы оказываете внимание каждому парню, которому нравитесь? — спросил Тимоти.

— А вы разве не так поступаете с девушками? — спросила она.

— Он влюблен в вас, — сказал Тимоти, — и никогда вам этого случая не простит.

Воскресным утром ресторан был полон. Посетители приходили семьями и жевали блины с рыбой за столами, покрытыми белыми бумажными скатертями. Девушка и мать переговаривались пронзительными голосами. Сара подошла к мужчине, сидевшему в одиночестве у окна за столиком на двоих. Сидел он очень прямо, в строгом костюме, и смотрел в окно.

— Доброе утро, — сказала Сара.

Он посмотрел на нее.

— Сестрица, — сказал он, прижав руку к сердцу, — притащи-ка мне томатного сока и кофейку.

— Если у вас похмелье, рекомендую яичницу-болтушку и тосты, — сказала она. Она разглядывала блестящие нити в ткани его пиджака.

— Ладно, давай так.

Это был самый красивый мужчина из всех, виденных ею. Но он был однорукий.

— Яичницу-болтушку из двух яиц пожиже! — крикнула она поварихе, готовящей завтраки.

Марта фыркнула.

— Какая получится, такую и возьмешь, — сказала она.

— Почему ты иногда бываешь противная? — сказала Сара. Она вложила в тостер два куска хлеба и протолкнула их поглубже.

— А я тебе скажу почему, — сказала Марта в нос. Груди ее колыхались, когда она работала. — Весь мир — довольно противное местечко. — Она швырнула тарелку на стойку под инфракрасные лампы.

Один тост выпрыгнул, и Сара снова затолкала его пальцем на место. Через кухню прошел Верн.

— Приветик! — сказала Сара, не глядя на него. Она все время пыталась с ним заговорить, но не получала ответа. Он не собирался прощать.

— Почему никто не починит тостер? — сказала она. Она намазала тосты маслом, положила на тарелку и понесла в обеденный зал. Однорукий посмотрел на яичницу, потом на нее.

— Ты спасла мне жизнь. По-моему, я в тебя влюбился, — сказал он.

Она наблюдала, как он осторожно откусил кусочек тоста и подался вперед, словно опасаясь потерять равновесие.

— Вынуждена вас покинуть, — сказала Сара. Она сунула руки в карманы фартука.

— Не уходи, — сказал он. Он положил тост на тарелку и вытер рот бумажной салфеткой. Она услышала, как маленькая девочка звонким голоском попросила еще патоки и сказала:

— Мне надо идти работать.

— Мы можем увидеться попозже? — Он положил салфетку обратно на колени. Конечно, ему все приходилось делать одной рукой.

— Надо подумать, — сказала она. Посетители еще ни разу не назначали ей свидания.

— Это единственный ресторан у вас в городе? — спросил он.

— Есть еще итальянский на озере.

— Вот, давай туда и махнем.