Стеван Сремац - Поп Чира и поп Спира

Господин Пера взял стакан и отпил половину, а отец Спира, облокотясь на правую руку, левой захватил бороду и с блаженным видом уставился, не мигая, на гостя.

— Ну как?! Что скажете на это?

— Отменно, — произносит господин Пера, прищёлкивая языком, и, поражённый, смотрит на хозяев. — Ей-богу!.. И много у вас в погребе такого вина хранится?

— Хе-хе! Сколько есть, столько есть! Одно скажу — за сегодня нам его не выпить, даже если примем в компанию самого Королевича Марко.

— Положа руку на сердце, я не очень разбираюсь в винах, но, уверяю вас, такого ещё никогда не пивал. Такого — никогда!

— Верю, охотно верю, — посмеивается с довольным видом поп Спира. — Я вам говорю: чистое, натуральное… безо всяких примесей, а вы ещё отказывались. Эх, что за молодёжь ныне! А потом удивляются, почему так мрут от истощения. Я в вашем возрасте мог натощак выпить столько, сколько трое вас нынешних после жирной отбивной не выпьют.

— Спира, и как ты можешь так говорить? Кто тебя не знает, может подумать, что всё это правда! — перебила его госпожа Сида.

— Э, да что там! Ну и как хватим: «Утром рано, чуть заря настанет, Старина Новак [39] Старина Новак — герой сербского эпоса. выходит тайно».

— Ах, как красиво! Начнёшь ещё свои куплеты распевать!

— А ты чего бы хотела? Не нравится эта песня, так певали мы в те времена и другие!

— Очень нужна мне твоя песня! — не уступает матушка Сида. — Какая в голову взбредёт, ту и распевали.

— Певали мы и такую, — поддразнивая её, затягивает отец Спира:

— Да перестань же ты, сделай милость! — сердится матушка Сида.

— Или ещё такую! — не унимается преподобный отец:

— Да какой в тебя бес вселился?! — прерывает пение госпожа Сида. — Ах, извините, сударь! Юца, душенька, ступай в кухню и приготовь чёрный кофе. Знаю, вы, горожане, его любите. А я так три дня не сплю после одной чашечки.

С кофе дело немного застопорилось — никак не могли отыскать мельницу, которой в доме попа Спиры пользовались столь же часто, сколь пили кофе.

Всё же спустя некоторое время Юла принесла и подала кофе. Кофе был в меру горячим и крепким. Учитель пил да похваливал, выплёвывая плававшие на поверхности плохо промолотые зёрна.

— А где ваш кофе, господжица?

— Я не пью! Папа говорит, что кофе волнует кровь и лишает сна.

— А с молоком, пьёте?

— Да.

— А пунш?

— А гефроренес [40] Мороженое (нем.) . кушаете?

— Да.

— А айскафе [41] Замороженный кофе (нем.) . ?

— Нет.

— Как странно! Кто бы мог сказать? — удивляется гость, не зная, о чём бы ещё спросить Юлу.

— Ну что, прополощем ещё маленько горло? — предлагает отец Спира.

— А много ли у вас в погребе вина? Совсем забыл спросить! — интересуется господин Пера.

— Да бочонков тридцать найдётся. Притом не моложе пяти лет и не слабее того самого, что сейчас пьём, летом. Но хранится у меня винцо, несравненное и по возрасту и по вкусу; разлито в бочонки ещё во время оно — вскоре после того, как мы с Сидой поженились. Выдержанней и лучше вряд ли где найдётся. Подобное пили разве только в древние времена на свадьбе в Кане Галилейской [42] Кана Галилейская — город в Палестине, в котором, по преданию, Христос превратил на брачном празднестве воду в вино. , прости меня господи!

— Это вино ,— вмешалась в разговор матушка Сида, — мой супруг решил почать, когда будем выдавать замуж нашу Юцу. Пусть на ее свадьбе насладятся. Раз уж, как говорится, давать приданое хорошее, так пускай и вино будет хорошее; если жениху досталась замечательная девушка, пусть и сватам тоже что-нибудь перепадёт… А дело ведь не за горами — не нынче-завтра… есть на примете неплохие партии; к примеру…

— А-а-а, вот вы как?! — несётся из кухни голос матушки Персы. — Поглядите-ка на них! В доме гости, а они ни гу-гу! Я-а вам задам! Нет, вы только поглядите на них!

А сейчас, дорогие читатели, представьте себе, как исказилось лицо матушки Сиды и что она испытала, когда речь её в самом начале прервал донёсшийся из кухни возглас госпожи Персы. Автор отлично сохранил всё в памяти, но перо его бессильно, не поможет ему и весь письменный прибор правильно описать это событие, вот почему он обращается за помощью к читателям, ибо всё это легче вообразить, чем описать.