Мор Йокаи - Золотой человек

Однако некоторые знатные семейства имели обыкновение рассылать на подобные семейные торжества печатные приглашения — это считалось признаком хорошего тона, к тому же не получивший карточки понимал, что ему следует воздержаться от поздравления.

День Сузанны отмечается дважды в году. Тимея праздновала тот, что приходится на зиму, поскольку муж бывал обычно в это время дома. Приглашения рассылались по крайней мере за неделю до именин. Но о дне Тимеи никто не вспоминал, так как в те времена это имя не значилось ни в отрывном комаромском календаре, ни в «национальном календаре Траттнера-Каройи», а других календарей в провинции не было. Память святой Тимеи отмечалась церковью в один из чудесных майских дней, когда Михай обычно отсутствовал. Именно в мае, в день своей святой, Тимея ежегодно получала роскошный букет белых роз от «неизвестного почитателя». Букет всегда доставлялся по почте, в картонке.

Пока был «жив» Тимар, майор Качука неизменно получал приглашение в день официальных зимних именин, но в ответ лишь оставлял у привратника свою визитную карточку, а на вечер никогда не являлся.

В этом году официальные именины не справлялись. Верная жена все еще носила траур. Но вот наступил май. В день, когда г-жа Леветинци обычно получала букет белых роз, ее одетый в траур слуга принес майору Качуке письмо. Вскрыв конверт, майор с удивлением обнаружил отпечатанное на глянцевой бумаге приглашение, только вместо имени «Сузанна» там стояло имя Тимеи Леветинци. Майора просили пожаловать на вечер.

Качука недоумевал: что это за причуда со стороны Тимеи? Ведь она возмутит все комаромское общество, справив именины в день православной Тимеи, а не протестантской Сузанны. К тому же, против всех правил, приглашения разосланы в самый день празднества.

Однако на этот раз Качука решил прийти на именины.

Его приглашали к половине девятого. Майор не хотел быть одним из первых и поэтому отправился к Тимее в половине десятого.

Отдавая в передней плащ и шпагу слуге, майор спросил, много ли собралось гостей. Тот ответил, что пока еще нет никого. Майор был ошеломлен. «Неужели все так обиделись, что решили даже не являться?» — подумал он.

Еще больше встревожило его, что в зале зажжены все люстры, а длинная анфилада комнат ярко освещена. Значит, гостей ожидалось много.

Вышедшая ему навстречу камеристка сообщила, что барыня ожидает господина майора в гостиной.

— Кто сейчас у нее?

— Она одна. Мадемуазель Аталия с маменькой уехали в усадьбу к господину Фабуле, там нынче парадный обед с ухой.

Качука опешил. На именинах не только не было званых гостей, но и все домочадцы покинули хозяйку. Майор терялся в догадках.

Тимея ожидала его в гостиной. К его удивлению, она была вся в черном, что отнюдь не гармонировало с торжественностью вечера и с окружавшей ее роскошной обстановкой.

«Она носит траур и в то же время справляет свои именины. Облачена в черное и сидит в ярком свете золоченых люстр?!»

Однако выражение лица хозяйки не соответствовало ее траурному наряду. На губах ее мелькала нежная улыбка, на щеках играл легкий румянец. Она приветливо приняла своего единственного гостя.

— Долго же вы заставили себя ждать! — сказала она, протягивая майору руку, которую он благоговейно поцеловал.

— Говоря по правде, я боялся прийти первым.

— И напрасно. Все, кого я пригласила, уже здесь.

— Где же они? — с изумлением спросил майор.

В столовой. Собрались за столом и ждут только вас.

С этими словами молодая женщина взяла гостя под руку, подвела к большой двустворчатой двери и распахнула ее перед ним.

Майор все больше недоумевал. Столовая была ярко освещена восковыми свечами, горевшими в великолепных серебряных канделябрах. Длинный стол был накрыт на одиннадцать персон, и вокруг него стояло одиннадцать кресел в стиле рококо. Но на креслах никто не сидел. В комнате не было ни души.

Окинув взором эту картину, майор Качука сразу все понял, и его охватило невыразимое волнение. На роскошно сервированном столе перед каждым из девяти приборов стояло по букету белых роз, прикрытых стеклянным колпаком. Все они засохли и поблекли, кроме последнего, совсем еще свежего.

— Вот видите, здесь присутствуют все, кто из года в год поздравлял меня. Это мои гости в день Тимеи, их всего девять. Согласны вы стать десятым? Тогда налицо будут все, кого я пригласила на этот мой праздник.

Потрясенный майор молча прижал к губам ее тонкую, холеную руку. Потом прикрыл глаза.