Кнут Гамсун - Маленькие приключения

Зубъ я несъ въ носовомъ платкѣ. Наверху передъ церковными воротами я остановился — мужество покинуло меня. Кругомъ — тишина, только и слышенъ вѣчно бушующій Глимма. На кладбище вела арка, подъ которой нужно было проходитъ; въ ужасѣ остановился я передъ ней и съ осторожностью просунулъ голову впередъ: смогу ли я итти дальше? Вдругъ я опускаюсь на колѣни. По ту сторону воротъ, между могилами, стоялъ мой человѣкъ въ зюдвесткѣ. Лицо у него было опять бѣлое, онъ повернулся ко мнѣ, но сейчасъ же указалъ впередъ, на кладбище. Я видѣлъ въ этомъ приказаніе, но итти за нимъ не рѣшился. Долго лежалъ я тамъ и смотрѣлъ на него, я умолялъ, а онъ стоялъ неподвижно.

Вдругъ я слышу — внизу, въ конюшнѣ возится и насвистываетъ работникъ; эти признаки жизни подѣйствовали на меня ободряюще, я поднялся. Тогда человѣкъ началъ постепенно удаляться, онъ не шелъ, онъ скользилъ по могиламъ, указывая все впередъ. Я вошелъ въ ворота. Онъ манилъ меня дальше. Я сдѣлалъ еще нѣсколько шаговъ и остановился; больше я не могъ. Трясущимися руками вынулъ я бѣлый зубъ изъ платка и изо всей силы бросилъ его на кладбище. Въ этотъ моментъ желѣзный флюгеръ повернулся и пронзительный визгъ его проникъ мнѣ до мозга костей. Я бросился къ воротамъ, съ холма, домой. Когда я пришелъ въ кухню, мнѣ сказали, я былъ бѣлѣе снѣга.

Много лѣтъ прошло съ тѣхъ поръ, но я помню каждый пустякъ. Я вижу себя на колѣняхъ передъ входомъ на кладбище, вижу рыжебородаго человѣка.

Возрастъ его опредѣлить я не могу. Ему могло быть и двадцать, и сорокъ лѣтъ. Тогда я видѣлъ его не въ послѣдній разъ, потомъ я еще думалъ объ этомъ вопросѣ; и все-таки не знаю, что сказать о его возрастѣ.

Иногда по вечерамъ, и ночью, человѣкъ приходилъ опять. Онъ являлся, смѣялся своимъ широко раскрытымъ ртомъ, въ которомъ недоставало зуба, и пропадалъ. Выпалъ снѣгъ, и я не могъ итти на кладбище и закопать его въ землю. Въ теченіе всей зимы человѣкъ показывался, но все рѣже и рѣже, съ большими промежутками. Мой ужасъ къ нему проходилъ, но все же жизнь мою онъ дѣлалъ очень несчастной, несчастной безгранично. Иногда съ радостью думалъ я, что мое мученіе кончится, если я брошусь въ Глимму. Пришла весна, и человѣкъ пропалъ совсѣмъ.

Совсѣмъ? Нѣтъ, не совсѣмъ, но на цѣлое лѣто. Только разъ онъ показался, потомъ пропалъ надолго.

Черезъ три года, послѣ первой встрѣчи съ нимъ, я уѣхалъ съ сѣвера и годъ отсутствовалъ. Вернувшись, конфирмировался, сталъ взрослымъ, какъ мнѣ казалось. Я жилъ теперь въ домѣ отца и матери, а не у дяди въ пасторатѣ.

Разъ вечеромъ, осенью, засыпая, я почувствовалъ холодную руку на своемъ вискѣ. Я открылъ глаза, — передо мной стоялъ человѣкъ. Онъ сѣлъ на постель и сталъ смотрѣть на меня. Въ комнатѣ я былъ не одинъ, со мной спали двѣ; сестры; несмотря на это, я не крикнулъ. Почувствовавъ холодное прикосновеніе, я отмахнулся рукой и сказалъ: «Убирайся». Сестры спросили со своихъ кроватей, съ кѣмъ я говорю.

Посидѣвъ нѣкоторое время спокойно, онъ началъ раскачиваться. Потомъ началъ все больше и больше расти и доросъ почти до потолка, дальше расти было некуда; тогда онъ поднялся, неслышными шагами прошелъ черезъ всю комнату и пропалъ въ печкѣ. Я все время провожалъ его глазами. Въ первый разъ подошелъ онъ ко мнѣ такъ близко; я смотрѣлъ ему прямо въ лицо. Взглядъ его былъ потухшій, онъ смотрѣлъ въ мою сторону, но какъ будто мимо, смотрѣлъ черезъ меня въ другой міръ. Я замѣтилъ, что у него сѣрые глаза. Лицо было неподвижно, и онъ не смѣялся. Когда я оттолкнулъ его руку и сказалъ: «Уходи вонъ!» онъ медленно отвелъ ее. Въ продолженіе тѣхъ минутъ, когда онъ сидѣлъ на моей постели, онъ ни разу не моргнулъ.

Нѣсколько мѣсяцевъ позже, когда наступила уже зима и я уѣхалъ опять изъ дому, я поселился у одного купца В., въ конторѣ котораго служилъ. Здѣсь встрѣтилъ я моего человѣка въ послѣдній разъ.

Я вхожу разъ вечеромъ въ свою комнату, зажигаю лампу и начинаю раздѣваться; какъ всегда, выставляю свои сапоги прислугѣ, отворяю дверь.

Вотъ онъ, стоитъ въ коридорѣ; прямо передо мной, рыжебородый человѣкъ. Я знаю, въ сосѣдней комнатѣ люди, поэтому я и не трушу. Я бормочу: «Опять ты тутъ!» Человѣкъ раскрываетъ свой огромный ротъ и хохочетъ. Но меня это больше не пугало, я былъ на этотъ разъ внимательнѣй — зубъ былъ на своемъ мѣстѣ.

Можетъ-быть, его кто-нибудь закопалъ въ землю, или онъ за эти годы искрошился, превратился въ пилъ и смѣшался съ землей, откуда былъ взятъ. Одинъ Богъ знаетъ это.

Человѣкъ опять закрылъ ротъ, повернулся и пошелъ съ лѣстницы, гдѣ исчезъ безслѣдно.