Гарольд Роббинс: Саквояжники (Охотники за удачей, Первопроходцы)

— Если будет подписан контракт, — быстро ответил он.

Я вынул из кармана пачку сигарет и предложил ему. Мы взяли по сигарете и прикурили от зажженной мною спички.

— Договорились, — сказал я.

Макаллистер посмотрел на меня с усмешкой.

— Вы думаете, что будете в состоянии платить мне такие деньги?

— Я не знал этого, пока вы не дали согласие. Теперь я уверен.

Улыбка пробежала по его лицу и исчезла. Теперь он был в деле.

— Прежде всего мы должны созвать совет директоров, где вас официально следует избрать президентом компании. Не могут ли возникнуть какие-либо сложности в этом плане?

— Не думаю, — покачал я головой. — Отец не верил в долевое участие. Он был держателем девяноста процентов акций, а по завещанию после его смерти этот пакет переходит ко мне.

— У вас есть копия завещания?

— Нет, — ответил я, — но она должна быть у Денби. Он записывал все, что когда-либо делал отец.

Я нажал кнопку звонка, и в кабинете появился Денби.

— Принеси мне копию отцовского завещания, — приказал я.

Через минуту копия лежала на столе. Заверенная адвокатом. Я подвинул завещание Макаллистеру, и он быстро просмотрел его.

— Все в порядке, — сказал он, — пакет акций ваш. Хорошо бы нам сразу утвердить завещание.

Я вопросительно посмотрел на Денби. Обычно он не дожидался вопроса.

— Оно хранится у судьи Хаскелла в Рино.

— Позвени и скажи, чтобы он немедленно занялся этим. — Денби пошел к двери, но я остановил его. — После того, как закончишь с судьей, обзвони директоров и сообщи, что я собираю специальное заседание совета завтра во время завтрака. У меня дома. — Денби вышел, и я снова обернулся к Макаллистеру. — Что я еще должен сделать, Мак?

— Ничего срочного, — адвокат медленно покачал головой. — Разве что германский контракт. Я мало знаком с ним, но слышал от вашего отца, что он предоставляет блестящие возможности. Это связано с выпуском нового вида продукции. Мне кажется, что он называл эту продукцию «пластмассы».

Я затушил сигарету в пепельнице.

— Возьмите у Денби материалы по этому контракту, просмотрите их вечером, а завтра утром до совещания представьте мне полный анализ. Я буду на ногах в пять утра.

На лице Макаллистера появилось странное выражение. Несколько секунд я соображал, что оно означает, и наконец понял. Уважение.

— Я буду у вас в пять, Джонас.

Он встал и направился к двери, но не успел дойти до нее, как я вновь окликнул его:

— Пока вы еще здесь, Мак, возьмите у Денби список остальных держателей акций компании. Я думаю, что перед собранием следует ознакомиться хотя бы с их именами.

Макаллистер посмотрел на меня с еще большим уважением.

— Хорошо, Дженас, — сказал он, выходя из кабинета.

Я повернулся к Неваде:

— Ну, что ты об этом думаешь?

Невада помолчал какое-то время, затем сплюнул кусок папиросной бумаги, прилипший к губе.

— Я думаю, что твоему старику сейчас хорошо отдыхается.

Это вернуло меня к действительности, ведь я почти забыл об отце. Я встал, обогнул стол, подошел к дивану и, приподняв одеяло, посмотрел на него. Глаза его были закрыты, рот исказила гримаса, на правом виске расплылось бледно-синее пятно. Я подумал, что это и есть кровоизлияние в мозг. Где-то в глубине души мне хотелось заплакать, но слез не было. Он запретил мне плакать очень давно — в тот день, когда бросил с крыльца Неваде.

Сзади отворилась дверь. Я опустил одеяло и обернулся. В дверях стоял Денби.

— Вас хочет видеть Джейк Платт, сэр.

Джейк был директором фабрики и полностью отвечал за ее работу. Кроме того, он был в курсе всех слухов, а они к этому времени наверняка уже облетели фабрику.

— Пусть войдет.

Не успел я закончить фразу, как Джейк появился в дверях позади Денби. Это был высокий, тучный мужчина с тяжелой поступью, Вскинув в отчаянии руки, он вошел в кабинет.

— Я только что услышал эту печальную весть.

Подойдя к дивану, он посмотрел на тело. На лице его появилось выражение, какое обычно бывает у ирландцев на поминках.

— Это действительно большая потеря. Ваш отец был великим человеком. — Он скорбно покачал головой. — Великим.

Я вернулся за стол.

«А ты великий артист, Джейк», — подумал я и вслух добавил:

— Спасибо, Джейк.

— Я хочу, чтобы вы знали, что если что-то потребуется от меня, достаточно одного вашего слова, и...

— Спасибо, Джейк, — повторил я. — Приятно сознавать, что у меня есть верный человек.

При этих словах Джейк преобразился, голос его стал доверительным.