Федерико Тоцци - Три креста

— Какая разница, дело прошлое.

— В общем, поступайте, как хотите. Я остаюсь при своем мнении.

Он опять разразился каким-то особенно ядовитым смехом.

Тут вошел незнакомый молодой человек с рыжеватыми усами и в очках. Одет он был довольно прилично.

— Ищете какую-то книгу? — насмешливо спросил Никколо.

— Я бы хотел поговорить с одним из вас. Но не знаю точно, с кем…

— Мой брат в вашем распоряжении!

Никколо надел пиджак и поспешил уйти.

Джулио встал из-за стола.

— Меня зовут Бруно Паллини, — представился юноша, — я бухгалтер и уже год работаю в Агентстве, здесь в Сиене.

— Я вас слушаю, — ответил Джулио, слегка поклонившись.

Тот помолчал немного.

— Я впервые имею честь говорить с вами, но… Я пришел, чтобы просить у вас руки вашей племянницы Кьярины.

При этих словах глаза его лихорадочно заблестели, и даже очки задрожали от волнения. Он ждал ответа с замиранием сердца.

— Не вижу никаких к тому препятствий, если моя племянница не против. Однако должен вам сообщить, что… наша девочка не располагает большим приданым… на данный момент.

— Это не имеет ровно никакого значения, — поспешил заверить его молодой человек.

— Что ж, тогда почему бы и нет! Сегодня же мы обсудим этот вопрос с ней и с ее тетей.

— Когда я могу узнать ваше окончательное решение?

— Когда вам будет удобно. Сегодня вечером или завтра утром… Лучше завтра утром.

Юноша хотел было задержаться, но не знал, что еще сказать. Тогда он смущенно улыбнулся, робко пожал будущему родственнику руку и вышел.

Джулио так и остался стоять, как вкопанный, теребя оправу очков, размышляя о том, что теперь будет.

В этот момент на пороге показался Костанцо Низар: вид у него был ликующий и важный; в руках он держал золотистую хризантему и какой-то свиток.

— Не помешал?

— Да что вы, рад вас видеть! Всего пару минут назад здесь был один молодой человек — просил руки Кьярины, моей старшей племянницы.

— Какая жалость, что я не зашел раньше! А то с удовольствием познакомился бы с этим прекрасным юношей! — Низар был большим любителем расточать комплименты.

— Во всяком случае, он производит приятное впечатление и настроен серьезно. Должно быть, с юга — сейчас оттуда многие приезжают работать.

— Богат?

— Не знаю, пока не спрашивал.

Низар решил, что на этом тема исчерпана и перешел к делу.

— Я, собственно, хотел узнать, нет ли у вас подшивки Burlington Magazine [5] Burlington Magazine — известный английский журнал по истории искусств. Публикуется по сей день. , — мне нужна статья Беренсона, посвященная Сассетта [6] Искусствовед Бернард Беренсон (1865–1959) занимался творчеством художника Стефано ди Джованни ди Консоло из Кортоны по прозвищу Сассетта (1400–1450). Его труд «А Sienese painter of the Franciscan Legend » («Сиенский художник францисканской легенды») был опубликован в журнале «The Burlington Magazine » № 7 (сент. — окт. 1903), сс. 3–35, и № 8 (нояб. 1903), сс. 171–184. . Вы уж меня извините, что перебил.

— Одну минуту, сейчас посмотрим.

— Пожалуйста, я никуда не спешу.

Вернулся Никколо: на лице его красовалась ехидная ухмылка. Он прошел молча и сел на прежнее место.

— Это был тот самый молодой человек, он спрашивал о Кьярине, — сказал Джулио.

— Я так и знал. Потому и улизнул как раз вовремя.

— А вы-то сами как, довольны? — спросил Низар. Он улыбался, его голос звучал шутливо, точнее, скрипел, как скрипели его ботинки, всегда новые, гладкие, начищенные до блеска.

Никколо посмотрел на него и засмеялся. Теперь его смех был спокойнее, однако в нем по-прежнему слышались издевательские нотки. Он надвинул шляпу на глаза, так что поля касались бровей, и ответил:

— По-вашему, мне больше делать нечего, кроме как думать о чужих свадьбах?

Низар выразил надежду, что Никколо воздерживается от подобных шуток в присутствии племянницы. В этой щепетильности гостя было что-то женское. Он уже подготовил свою дежурную улыбку в ожидании ответа и, не дождавшись, захихикал, сжав руки и согнувшись так, словно его щекотали:

— Право же, это слишком! Вечно вы такого наговорите, Никколо!

Джулио посмотрел на Низара с извиняющейся улыбкой и проговорил как можно мягче:

— Прошу вас, не обращайте внимания.

Никколо же издал едкий, язвительный смешок:

— Да мне-то что!

Затем склонил голову набок и через пару минут захрапел.

Низар полистал, стоя за прилавком, номер Burlington Magazine, затем тихонько коснулся тростью спящего Никколо, чтобы попрощаться. Тот даже не пошевелился. Когда же Низар закрыл за собой дверь, он зевнул шумно и протяжно: