Федерико Тоцци - Три креста

Лола рассказала ей, что один молодой человек, служащий из Агентства по управлению государственным имуществом, давно влюблен в Кьярину и теперь, убедившись во взаимности своих чувств, намерен просить ее руки.

Домой все трое вернулись вне себя от радости. Модеста дала слово Кьярине, что будет держать новость в секрете, однако в тот же вечер рассказала обо всем Джулио. Тот, задумчиво теребя подбородок, ответил:

— Нужно выяснить хорошенько, кто он такой.

— Наверное, стоит предупредить Никколо?

— Я бы подождал. Вряд ли он отнесется к этому серьезно, да еще, чего доброго, станет подтрунивать над Кьяриной.

Что до Кьярины, то та боялась даже выходить к ужину, однако после долгих уговоров сестры уступила. За столом она чувствовала себя неловко, а заметив, что дядя Джулио, как никогда, серьезен, совсем ушла в себя.

— Пойдем, поиграем на пианино, — предложила Лола после ужина.

— Что-то не хочется…

— Боже мой, да перестань ты, наконец!

— Не могу, мне не по себе… Нужно как-то отвлечься…

— Вот я и говорю — давай поиграем!

— Нет, я буду волноваться еще больше!

— А ты закрой глаза, — предложила Лола.

— Не могу, не могу.

— Давай я сама тебе их закрою. Ну как, полегчало?

Кьярине хотелось остаться наедине со своими чувствами.

— Я и сама не могу понять, что со мной происходит.

— Может, ляжем спать пораньше?

— Нет, я хочу посидеть в темноте. И чтобы окно было открыто. Постараюсь успокоиться.

Из окна спальни виднелись поля, раскинувшиеся от Порта Овиле до Порта Писпини. Уже почти стемнело, и деревня была окутана серым маревом. Лишь над стенами Сиены на небе оставалась полоска света, которая постепенно растворялась во мраке. В садах гулял ветер, врываясь в пределы городских стен. Где-то раздался стук закрывающейся ставни: он облетел сады глухим эхом и замер под сводами Фонтана Фоллоника [4] Фонтан Фоллоника — трехарочный фонтан со стрельчатыми сводами. Воздвигнут в 1249 г. к западу от Пьяцца дель Кампо. , которые до половины ушли в землю и были покрыты мхом, омываемым тонкими струйками воды. Бездушная, мертвая громада городских домов тихо дремала и не слышала, как листья старой липы под окном одной из спален задумчиво падали вниз один за другим, срываемые легкой девичьей рукой.

Лола сидела в гостиной с учебником. Кьярина повернулась спиной к окну и внимательно посмотрела на распятие из черного дерева и слоновой кости, венчавшее изголовье кровати, — подарок ко дню ее первого причастия.

Слова Модесты не давали Джулио покоя. Особенно его волновало то, что они не могли дать за девушкой даже самого скромного приданого. Джулио был не прочь познакомиться с будущим женихом и ждал, что тот со дня на день появится в лавке: им предстоял серьезный разговор. Впрочем, что толку беспокоиться? Раз уж все идет вкривь и вкось, остается только покориться судьбе и не ждать от нее милости. Однако Джулио все же решил поставить братьев в известность. Энрико заявил, что это все бабские выдумки, которым и верить-то не стоит, Никколо тоже счел разговоры о свадьбе глупостью, которую лучше выбросить из головы. Тогда Джулио решил взять дело в свои руки и попытаться как-то помочь Кьярине. Это внезапно пробудившееся мужское начало, желание защитить слабого придавало ему сил и было как бальзам для совести. Сама жизнь давала ему возможность перешагнуть через свой эгоизм, преодолеть свое одиночество и совершить поистине высоконравственный поступок!

Джулио решил поговорить с Никколо наедине.

— Ты ведь так привязан к девочкам, что плохого в том, что одна из них хочет устроить свою жизнь?

— Джулио, сам знаешь: я в эти пустяки ввязываться не стану.

— Но почему?

— Да потому, что теперь, когда я оказался на краю пропасти, у меня только один интерес — пить и есть вдоволь!

— Ешь, кто тебе мешает! Причем тут это?

— И что же я, по-твоему, должен делать?

— Этот молодой человек служит в Агентстве по управлению государственным имуществом — попытайся что-нибудь разузнать о нем, ты же знаком с директором.

Никколо рассмеялся.

— Ты считаешь, я подхожу для подобных разговоров?

Тут он вскочил и, подбоченившись, прогремел:

— Если это очередной охотник за приданым — нас голыми руками не возьмешь! Здесь ловить нечего! Лучше пусть подыщет себе другую невесту!

Крики Никколо сходили лавиной, сопровождаемые раскатами смеха, резкими и угрожающими:

— Кому она нужна бесприданницей? Да никому!! А если этот ее возьмет — то он круглый идиот, и я первый скажу ему это прямо в лицо! Зачем было отдавать девчонку в школу, шла бы лучше в монахини! Я не раз вам это повторял, и скажи еще, что я не прав!