Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 15. Война и мир. Черновые редакции и варианты. Часть третья

Зач.: на гауптвахте

Зачеркнуто: гауптвахте, на том месте

Зач.: два часа не шевелил[ся]

Следующие одиннадцать слов — исправленная Толстым копия.

Зач.: и простые

Зач.: и испуганные

Зач.: И по ночам на него <���несколько>, как только смерклось, <���нашел> находил, как в детстве суеверный страх чего-то сверхъестественного. <���В сновидениях ему представлялось, что его убивают, что он убит уже.> Во сне он видел эту ночь только одно: он видел, что его и что он убивает кого-то. Но зато <���всякое> первое пробуждение после этой страшной ночи и радостное сознание того, что это было только во сне, доставили <���ему> неизвестное ему прежде наслаждение. С этого же дня только в первый раз Пьер вполне оценил полное и сильное наслаждение еды, когда хотелось есть, питья, когда хотелось пить, сна, когда хотелось спать, тепла, когда было холодно, разговора с товарищами, когда хотелось поговорить и послушать человеческого голоса.

<���Когда <���его на другой> он в этот первый день перевода из разряда подсудимых в разряд военнопленных перед вечером вышел из балагана на Девичьем поле>. Выйдя на воздух, Пьер вдруг очнулся. Он понял, что он жив и что его ведут теперь не на казнь, а к новым товарищам. Он оглянулся вокруг себя, увидал блестящие в лучах заходящего солнца купола и кресты Новодевичьего монастыря, увидал лесистые холмы Воробьевых гор и извивающийся над рекою и скрывающийся в синей дали лесистый берег, <���он ощутил> почувствовал прикосновение свежего воздуха, увидал голубое небо с чешуйчатыми облаками и услыхал звуки летевших домой в Кремль через поле галок, он в первый раз понял условность <���случайность> тех зол и вечность тех благ, которые окружали его. Пьер почувствовал новое, не испытанное им радостное умиление жизни, и благодарность за обилие <���этих> благ, которое <���окружало его> охватило его.

Чего же еще нужно?

«Как это я не знал прежде, как это всё хорошо», думал он. Ему вдруг захотелось и есть, и спать, и говорить. Он обратился к солдатам, спрашивая их, можно ли ему будет поесть там, куда его ведут. <���Ему отвечали, что он всего найдет в балаганах и что пленных офицеров хорошо содержат. Солдат, отвечавший Пьеру, показался ему необыкновенно добрым и веселым.> Ему не отвечали. Пьер понял, что ему не отвечали только оттого, что им не велено было говорить с пленным, но что эти солдаты жалели его и рады бы были помочь ему, потому что и они были такие же прекрасные и добрые, как солнце и небо.

Но все эти неоценимые, вдруг открытые наслаждения были ничто в сравнения с теми бесчисленными нравственными наслаждениями, с каждым днем открывавшимися ему <���с того же> после дня казни. В казни, при которой он присутствовал, был казнен, казалось, тот старый человек, которого так тщетно пытался победить в себе Пьер посредством масонских упражнений.

На душе у него было ясно и чисто. Те страшные минуты, которые он пережил, как будто смыли

Зачеркнуто: уж яркое солнце садилось

Зач.: Благо[даря?] Христа, борода не пуста: три волоска и те взъерошимшись, — сказал один насмешливый голос и в балагане

Зач.: при звуке которого, как солнечным светом, радостью обдала душу Пьера. В то же

Зач.: расспрашивая его, рассказывая про свое житье в плену и предлагая ему чаю, похлебки, говядины, хлеба, водки.

Зач.: Все знали уже, что он был присужден на казнь, и все с любопытством и участием спрашивали его.

Зач.: Он чувствовал, что все они его братья

Пьер исправлено из: Пьеру. Далее зачеркнуто: не только неприятно было говорить о дальнем и прошедшем

Зач.: но

Зач.: сам

Зач.: <���Он> Его

Зач.: Вообще расспрашивали о том, что было с ним в самое последнее время, а не о том, что было прежде.

Зачеркнуто: имя

Зач.: С этого дня Пьер в первый раз <���в еде> узнал наслаждение еды когда был голоден.

Зач.: в одной, солдатской, стороне балагана