Эрнест Хемингуэй - За рекой, в тени деревьев

– Нет. Подари мне его за обедом, перед отъездом.

– Ладно.

– Ну а теперь нам пора идти, не то мы опоздаем к ужину.

Они пошли дальше рука об руку, и когда поднимались на первый мост, в лицо им яростно ударил ветер.

Почувствовав боль, полковник подумал: «Ну и черт с тобой!» – Ричард, – попросила его девушка, – будь добр, положи руку в карман и потрогай их. Полковник послушался.

– Знаешь, а они очень приятные на ощупь! – сказал он.

Они вошли через главный подъезд в светлый, теплый холл гостиницы «Гритти-палас», оставив за собой ветер и непогоду.

– Добрый вечер, графиня. Добрый вечер, полковник! Сегодня, кажется, очень холодно? – сказал портье.

– Да, – ответил полковник и не сдобрил ответа грубоватой шуточкой насчет того, как именно холодно или с какой силой дует ветер, что обычно доставляло им такое удовольствие, когда они бывали одни.

Они вошли в коридор, который вел к главной лестнице и лифту, справа находились вход в бар, выход на Большой канал и дверь в ресторан; из бара вышел Gran Maestro.

На нем был белый смокинг; он улыбнулся и поздоровался с ними.

– Добрый вечер, графиня. Добрый вечер, полковник.

– Здравствуйте, Gran Maestro, – ответил полковник. Gran Maestro улыбнулся и, еще раз поклонившись, сказал:

– У нас ужинают в баре, в самом конце. Зимой тут почти никого не бывает, и ресторан слишком велик. Я оставил вам столик. Если хотите, на закуску можно подать хорошего омара.

– А он свежий?

– Я видел его утром, когда его принесли в корзинке с базара. Он был еще живой, темно-зеленый и смотрел на меня очень недружелюбно.

– Хочешь на закуску омара, дочка?

Полковник поймал себя на том, что назвал ее дочкой. Это заметил и Gran Maestro, и сама девушка. Но для каждого из них слово это прозвучало по-разному.

– Я решил придержать его для вас, на случай, если придут pescecani. Они сейчас играют на Лидо. Не думайте, что я хочу его вам сбыть.

– С удовольствием съем омара, – сказала девушка. – Холодного, с майонезом. Майонез, пожалуйста, поострее. – Она сказала это по-итальянски. – А омар – это не очень дорого? – озабоченно спросила она полковника.

– Ay, hija mia! 34– Потрогай, что у тебя в правом кармане? – сказала она.

– Я позабочусь, чтобы он не стоил слишком дорого, – сказал Gran Maestro. – А могу и сам за него заплатить. Недельного жалованья хватит с избытком.

– Нет, он уже продан Тресту, – сказал полковник; слово «трест» означало в военном коде войска, оккупирующие Триест. – Мне на это хватит денежного жалованья.

– Сунь руку в правый карман, и ты почувствуешь, какой ты богатый, – сказала девушка.

Gran Maestro сразу понял, что эта шутка не предназначена для чужих ушей, и молча удалился. Он радовался за девушку, которую уважал, и радовался за своего полковника.

– Я очень богатый, – сказал полковник, – но если ты будешь меня ими дразнить, я их тебе отдам, тут же, на глазах у всех, возьму и положу прямо на скатерть.

Теперь он дразнил ее сам, опрометью кинувшись в контратаку.

– Нет, не отдашь, – сказала она. – Ты уже их полюбил.

– Мало ли что! Я могу кинуть все, что люблю, с самого высокого утеса, какой только есть на свете, и уйду, даже не обернувшись.

– Нет, не можешь, – сказала девушка. – Ты меня не кинешь с высокого утеса.

– Не кину, – признался полковник. – И прости мне эти злые слова.

– Слова были не такие уж злые, да и потом, я тебе не поверила, – сказала девушка. – Ты мне лучше скажи, куда мне пойти причесаться – в дамскую комнату или к тебе?

– Куда хочешь.

– Конечно, к тебе, я хочу посмотреть, как ты живешь и как там все устроено.

– А что скажут в гостинице?

– В Венеции и так все всё знают. Но они знают, что я из хорошей семьи и девушка порядочная. И что ты – это ты, а я – это я. Мы у них еще пользуемся доверием.

– Ладно, – сказал полковник. – Пешком или на лифте?

– На лифте, – ответила она, и он заметил, что голос у нее дрогнул. – Позови лифтера, а если хочешь, давай поедем сами.

– Поедем сами, – сказал полковник. – Я давно научился управлять лифтом.

Поездка прошла благополучно, если не считать небольшого толчка вначале и того, что лифт чуть-чуть не дотянул до площадки; полковник подумал: «Ничего себе, научился! Лучше подучись еще!» Коридор казался ему сейчас не только красивым, но и каким-то таинственным, а ключ он поворачивал в замке так, словно совершал обряд.

– Ну вот, – сказал полковник, распахивая дверь. – Вот и все, что я могу тебе предложить.

– Очень мило, – сказала девушка. – Но ужасно холодно – у тебя открыты окна.