Эптон Синклер - Зубы Дракона

У Ланни была ещё одна деликатная проблема. Он не хотел брать Ирму в эту поездку, и в то же время не хотел её обидеть. «Поезжай, если хочешь», — сказал он, — «но я говорю тебе, это может быть болезненным опытом, и ты вряд ли сможешь там помочь».

— Зачем ты вызвал меня в Париж, Ланни, если тебе не нужна моя помощь?

— Я вызвал, потому что я люблю тебя и хотел увидеть тебя, и я думал, что ты тоже хочешь видеть меня. Я хочу твоей помощи во всем, что тебя интересует, но я не хочу втягивать тебя в то, к чему у тебя не лежит сердце. Я не видел Фредди, но просто предполагаю, что он может выглядеть, как старик. Он может быть болен, даже умирать. Он может быть изуродован. Он может быть не полностью в своем уме. Это работа его жены, чтобы заботиться о нем и вернуть его к жизни, это не твоя работа. Я даю тебе шанс сохранить себя для другого печального опыта.

— Мы всё равно будем с ними, если они собираются жить в Бьен-веню.

— В первую очередь, Рахель, возможно, придется поместить его в больницу. Так или иначе, мы не вернёмся до осени. Ганси и Бесс зарабатывают деньги, и Йоханнес тоже. Я не сомневаюсь, что они захотят иметь своё собственное место. Все это в будущем, и многое зависит от состояния Фредди. Я хочу оставить тебя у Эмили, пока я не вернусь. Я попросил Джерри привезти Рахель в машине. Так что он может отвезти её туда, куда она захочет. И тогда ты и я будем свободны. Здесь, в Париже, есть maison de sante и хирург, который заботился о Марселе, когда его искалечили и сожгли. Они всё еще работают, и я позвонил им, что пошлю им пациента.

«Ланни!» — воскликнула она. «Как я счастлива, что у нас будет немного времени, чтобы заняться нашими собственными делами!»

«Да, дорогая», — сказал он. «Это чудесно, и Англия будет казаться восхитительной, когда у меня будут свободные руки. Я хочу увидеть, что Рик сделал с последним актом, и, возможно, я смогу дать ему несколько советов». Всё было хорошо, пока он не увидел moue [193] недовольная гримаса (фр.) Ирмы, и не понял, какую глупость он сделал. Бедный Лан-ни, ему надо ещё учиться думать о себе!

Ирма была передана должным образом на хранение в поместье «Буковый лес». Приятное место для пребывания в середине июля. За пятнадцать лет благородные буковые леса сделали свою работу по восстановлению, и летние бризы уже не шептали о тысячах погребенных французских и немецких солдат. Так как Эмили была своего рода приёмной матерью мужу Ирмы и могла быть достойным собеседником, у них оказалась неисчерпаемая тема для разговора. И пожилая женщина тактично пыталась убедить любимицу фортуны, что каждый человек имеет то, что французы называют les defauts de ses qualites [194] недостатки, связанные со своими же достоинствами (французская идиома) , и что у мужа могут быть худшие недостатки, чем избыток заботы и щедрости. Ей удалось немного устыдить Ирму за ее недооценку приятного и доброго еврейского кларнетиста.

Между тем Ланни мчался по чудесному шоссе на восток, к реке Рейн. Это была часть маршрута, по которому ехала тяжёлая карета беглых короля и королевы. Не далеко на юге лежал Варенн, где они были захвачены и отвезены обратно в Париж, чтобы отрубить им головы. Человеческие существа страдают от мук, а их печальные судьбы становятся легендами. Поэты пишут стихи о них, драматурги сочиняют пьесы, а воспоминания о прошлом горе становятся источником настоящего удовольствия, такова странная алхимия духа.

Путешественник поужинал по пути и после полуночи достиг своей цели. Не было никакого смысла глядеть на пустой мост, и ему было не до соборов, даже до старейших. Он дошел до кровати и заснул. Утром он позавтракал фруктами и получил телеграмму от Джерри, что они проехали Безансон и едут дальше. Нет смысла идти к месту назначения раньше времени, и Ланни стал читать утренние газеты в городе, который переходил из рук в руки много раз, и в настоящее время был французским. Он прочитал, что Адольф Гитлер созвал сессию своего ручного рейхстага в здании Кролль-оперы и выступил с речью на полтора часа, рассказывая, как страдала его душа из-за того, что ему пришлось убить так много своих старых друзей и сторонников. Закончив, он сидел с опущенной головой, полностью подавленный, а Геринг вещал миру, что Гитлер был посланным свыше фюрером, который не мог совершить ошибку. Все, кто голосовал, с этим единодушно согласились.

С мыслями, вызванными этим чтением, Ланни проехал около пяти километров до моста Пон-де-Кель, припарковал свой автомобиль и дошел до места. Он пришёл раньше и стоял у перил, разглядывая великую старую реку вверх и вниз по течению. Нет смысла волноваться за исход собственной миссии. Если он добьётся успеха, то добьётся, если нет, то дойдёт до ближайшего телефона и позвонит обер-лейтенанту и спросит, почему. Нет смысла мучить себя страхами о том, что он собирается увидеть. Фредди все равно останется Фредди, и они будут латать и лечить его.