Эптон Синклер: Между двух миров

Роман Эптона Синклера «Между двух миров» представляет собой вторую книгу его многотомной антифашистской эпопеи — серии романов, подчиненных единому замыслу и охватывающих в последовательном развитии важнейшие события международной политической жизни, примерно, с периода первой мировой войны и до наших дней.

Читатель, знакомый с первой книгой серии — «Крушение мира» — встретится с большинством ее героев и в романе «Между двух миров». В первой книге перед ним прошли детство и юность центрального персонажа серии — полуевропейца, полуамериканца Ланни Бэдда и его близких друзей — англичанина Рика и немца Курта. В следующем романе серии эти «три мушкетера от искусства» предстают перед нами как уже в значительной мере созревшие и оформившиеся люди, пережившие немало испытаний и общественных коллизий, каждый со своими особыми взглядами и стремлениями, каждый на своем особом месте во все обостряющейся политической борьбе.

Основная тема романа, как показывает уже самое его заглавие, — блуждания Ланни «между двух миров». Сын прожженного американского бизнесмена, крупного фабриканта оружия — Робби Бэдда, Ланни не приемлет мира своего отца, мира капиталистических монополий, мира империалистических конкистадоров, поджигателей войны. Он видит пустоту и бессодержательность жизни буржуазной верхушки общества, к которой принадлежит по рождению. Его влечет к себе иной мир, мир тех, кто борется за лучшее будущее против войны и эксплоатации, но он приближается к нему нерешительно и с оглядкой. Ланни понимает необходимость социального переустройства мира, но он не в состоянии сделать сколько-нибудь последовательные, четкие выводы. От тревог и потрясений реальной жизни он снова и снова ищет убежища в занятиях «чистым» искусством. Временами Ланни охватывает порывистое желание целиком отдаться борьбе, реальному делу, но порыв проходит, и Ланни снова оказывается на своей позиции «между двух стульев».

Правда, в конечном счете он убеждается в невозможности «построить такую башню из слоновой кости, которая была бы совершенно звуконепроницаемой», и его блуждания «между двух миров» завершаются тем, что он проникается все большей симпатией к людям, посвятившим себя борьбе против реакции во всех ее видах. Так Ланни находит путь в антифашистский лагерь. Но в большинстве случаев он ограничивается лишь финансовой поддержкой антифашистской борьбы.

Не без легкого налета добродушной иронии повествует автор о романтических взаимоотношениях обитателей виллы Бьенвеню. Читатель, однако, без труда отметит в весьма растянутых описаниях галантных похождений Ланни и его любвеобильной матушки уступку писателя всесильным в США «канонам» развлекательной литературы, оказывающим свое влияние даже на талантливых и прогрессивно настроенных американских писателей. И главный интерес повествования сосредоточивается не на личной жизни Ланни, фигуры в достаточной мере искусственной и условной, необходимой автору для того, чтобы связать воедино все нити повествования, — а на тех общественных событиях, в которых он в той или иной форме принимает участие.

Волею автора Ланни, этот отпрыск коннектикутской семьи фабрикантов оружия, поставлен в такие условия, что располагает многочисленными личными связями с «сильными мира сего», закулисными и официальными вершителями судеб Америки и европейских государств. Еще ребенком он знакомится с оружейным королем Базилем Захаровым, этим мастером интриги и провокации, ярко и выпукло обрисованным во втором томе серии. Синклер сумел показать во всей ее омерзительной наготе кровавую деятельность международной шайки торговцев оружием. В этом мире торговцев человеческой кровью сложилась своя «мораль», оправдывающая любое преступление возможностью получения крупного барыша. Даже безобидная Бьюти «всегда жаждала мира, хотя в то же время очень хотела продавать пушки»,

Ланни, хорошо изучивший на примере отношений своего отца и Захарова сущность буржуазной международной политики, оказывается достаточно подготовленным, чтобы уловить тайный смысл тех международных политических конференций и встреч, на которых ему приходится присутствовать.

Если в первом томе эпопеи одно из центральных мест занимает Парижская мирная конференция, то во втором томе читатель видит ту «закулисную возню», которая происходит на международных конференциях двадцатых годов, где прожженные буржуазные дельцы пытались решить судьбу послевоенной Европы.