Эптон Синклер - Зубы Дракона

«Юппхен» Геббельс появился в дверях гостиной. Он был маленького роста, но не такой маленький, каким казался Ланни, когда стоял на трибуне во время одного из этих колоссальных митингов. Он был косолап и прихрамывал, что не мог скрыть. У него было тонкое лицо с привлекающим внимание острым носом. Его широкий, плотно сжатый рот становился похожим на греческую театральную маску, когда он открывал его для выступления. У него были выпуклые глаза, зачесанные назад черные волосы, покатый лоб и довольно широкие уши, слегка висящие в верхней части.

Кроме того, у него был мозг и язык. Мозг был поверхностным, но обладал всем, что было необходимо, чтобы радовать сто тысяч немецких бюргеров, собранных на украшенном свастиками стадионе. Язык был острым, как у змеи, и в отличие от змеи он источал яд. В мозг Геббельса вмещались компрометирующие факты, касающиеся каждого человека, группы и нации, которые осмелились противостоять национал-социализму, а его богатое воображение могло воспроизвести столько новых фактов, сколько не мог создать любой поэт или писатель, живший когда-либо на свете. Разницы между вымыслом и фактом больше не существовало для доктора Юппхена. В пределах Германии этот нелепый человек имел полную и неоспоримую власть над газетами, фильмами и радио, театрами, литературой и искусством, всеми выставками и торжествами, парадами и митингами, лекциями по любой теме, школьными учебниками, рекламой и любыми культурными отношениями между Германией и внешним миром, включая те организации и публикации, ведущие нацистской пропаганду в нескольких десятках стран. Этот безобразный, злой и жалкий уродец имел бюджет в сто миллионов долларов в год, чтобы петь дифирамбы красивому, белокурому и совершенному арийцу.

В частной жизни он был общительным, остроумным, находчивым и быстрым в споре, но полностью циничным в своей работе.

Можно было подтрунивать над тем, что он делает, и он даже подшучивал над собой. Весь мир сцена, а все мужчины и женщины на ней лишь актёры. И как вам понравилось моё представление сегодня вечером? Как и все по-настоящему великие актеры, герр рейхсминистр доктор Геббельс упорно трудился с железной решимостью добраться до вершины своей профессии и остаться там, несмотря на всех своих соперников. В начале своей карьеры он был ярым противником НСДАП, но партия предложила ему более высокую зарплату, и он сразу стал адептом. Теперь, помимо поста министра народного просвещения и пропаганды, он занимал посты партийного гауляйтера Берлина и директора «Дер Ангриф», влиятельной городской нацистской газеты.

Ему нравилось принимать в своём доме двух богатых и влиятельных американцев. Одной из его обязанностей было принимать таких лиц и объяснять им национал-социализм! Он быстро разбирался с их особенностями и в соответствии с этим говорил с ними, учитывая их позиции и предубеждения. Уже в третий раз за этот вечер Ланни изложил свою историю, которую рейхсминистр доктор внимательно выслушал. Когда он выслушал её до конца, он повернулся к жене. «Ну, Магда, вот что у нас есть!» — сказал он. — «Этот пивной скандалист, этот герой погромов в залах, Лей! Этакий грубиян представляет нас внешнему миру и запутывает нас в свой бандитизм!»

«Осторожно, Йокль!» — предупредила Магда.

Но своевольный нацист не внял предупреждениям своей жены. Геббельс настаивал: «пьяный дебошир, желающий контролировать все германские трудовые отношения, но не может контролировать себя. Видели ли вы, нашего великого организатора, мистер Бэдд!?»

— Насколько я помню, нет, господин рейхсминистр.

— Пузатый буйный хвастун, кто не может прожить ни часа без своей фляжки. Он любит рассказывать анекдоты, взрывается смехом и обдает брызгами своей слюны всю окружающую его компанию. Вы знаете, что он создает новый трудовой фронт, и не может это сделать без мелодрамы. Он должен сам участвовать в набеге на штаб-квартиру профсоюза здесь в Берлине. Ему не хватает револьверов и ручных гранат, он должен поставить пулеметы перед дверями, это, чтобы задержать трусливых жирных профсоюзных паразитов, которые не могут без помощи оторвать свой зад от кресел! И это происходит в нашей стране Zucht und Ordnung 161— мы собираемся превратить Берлин в новое Чикаго, где бандиты и похитители будут свободно действовать на наших улицах! Я надеюсь, я не обидел вас сравнением, мистер Бэдд.

«Вовсе нет», — засмеялся Ланни. — «Дом моих предков находится в тысячу миль от Чикаго, и мы тоже, иногда наблюдаем проявления несовершенства человеческой природы в нашей прекрасной политической системе».