Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том пятый

– Густи я никогда не видела, но настояла, чтобы девочка тоже появилась на рисунках… – аккуратная школьница, с косичками, и в нарукавниках, напомнила Констанце ее саму:

– Словно мне лет восемь. Дядя Джон повез меня в Кембридж, показал лабораторию бабушки Люси… – взяв еще одно яблоко, Констанца зашевелила губами:

– В погоне за временем. Можно ли в 8 часов утра вылететь из Владивостока и в 8 часов утра того же дня прилететь в Москву…

На деревянном столе, среди оплывающих свечей, громоздились открытые банки, скомканная, в жирных пятнах, пергаментная бумага. Ставни в сторожке закрыли. На керосинке пыхтела белая, облупившаяся, эмалированная кастрюлька. Пахло свежей, едва выловленной рыбой. Отрезав финским ножом, с янтарной ручкой, хороший кусок русского, ржаного хлеба, Максимилиан примерился к строганине:

– Покойный Отто рассказывал, как в Норвегии они солили лосося, на берегу горных ручьев. Он рыбу не ел, но обучил меня правильно ее разделывать…

Строганина таяла на языке. Не желая рисковать, Максимилиан велел зятю не болтаться долго у проруби. Пробыв на льду четверть часа, Муха принес целую охапку рыбы. Луком и даже тепличными помидорами, их снабдила мадам чекист, как весело звал ее Макс, оказавшаяся все-таки Ольгой. Острые зубы, Максимилиана, легко рвали мягкую горбушку:

– Уха, Петр Арсеньевич, это хорошо. Ржаная буханка с кухни МГБ тоже выше всяких похвал… – обергруппенфюрер ценил русский хлеб, с черной икрой, – однако венгерский рыбный суп, это нечто особенное… – он плеснул себе в стаканчик водки, из запотевшей бутылки:

– Но нужен острый перец. Ваш бывший ментор, судя по всему, не выращивает его в теплицах… – Макс потянулся:

– По возвращении мы отпразднуем удачное завершение операции. Перец у нас есть, в нашем озере отличная рыбалка. Мы устроим пикник с костром, на берегу… – Максимилиан надеялся на теплое лето:

– Мы окажемся дома в конце весны, застанем сезон цветов… – в ноябре и начале декабря патагонские степи и склоны гор покрывались разноцветным ковром. Он подумал о будущем племяннике или племяннице:

– Мухе я пока ничего не скажу. Он может разволноваться, он эмоционален, как все славяне. Ольга тоже едва не рыдает от счастья. Красавец, аристократ, увозит ее из дебрей гулага в родовой замок. Отличный сюжет для романа… – мадам чекист осыпала Макса комплиментами и поцелуями. Ольга смотрела на него влажными, томными глазами и без труда передала записку в большой особняк. Повертев пистолет, Максимилиан усмехнулся:

– Завтра в пять часов вечера Муха должен поднять Айчи в воздух. До места рандеву с нашей лодкой здесь полчаса лета, не больше… – по словам мадам чекист, на берегу залива появлялась целая компания женщин, да еще и с детьми.

Склонившись над кастрюлькой, зять помешал жирную, наваристую уху:

– Готово, ваша светлость. Отлично вышло, я всегда любил… – Муха, испуганно оборвал себя. Приняв дымящуюся тарелку, Максимилиан зевнул:

– Не стесняйтесь. Всегда любили русскую стряпню вашего заживо похороненного брата. Это у вас вышло удачно, должен признать… – он отхлебнул ароматного супа:

– Погребение, я имею в виду… – Муха покраснел от удовольствия:

– Берите рыбу и слушайте меня, – распорядился Макс, – от вас завтра зависит очень многое, если не все, доблестный летчик Степан Воронов… – обергруппенфюрер не собирался показываться на глаза 1103:

– Я спрячусь в кабине Айчи, она меня увидит позже. Она должна поверить, что перед ней Степан… – Муха покашлял:

– А содержанка жида, Эйтингона, и остальные женщины, ваша светлость? Что мы с ними будем делать? Немка тащит детей на берег, так она хочет сбежать…

О девочках, двойняшках, и новорожденном мальчике покойной секретарши доктора Кроу, рассказала мадам чекист. Не отрываясь от супа, Макс повел глазами в сторону бельгийского браунинга:

– У вас при себе имеется оружие. В кабине Айчи, как вам известно, лежит снайперская винтовка. Я вам помогу, в случае нужды. И вообще, Татарский пролив все скроет. У нас на все не больше четверти часа, поэтому не перебивайте меня. Вот что вы должны сказать 1103 и остальным женщинам… – Максимилиан внимательно взглянул в лазоревые глаза зятя:

– Он трус, но он справится. В конце концов, я буду рядом, а эти бабы не вооружены… – наклонив кастрюльку над тарелкой, он, наставительно, добавил:

– Беспокоиться незачем. Все пройдет, как вы выражаетесь, без сучка, без задоринки… – широко улыбнувшись, Макс потрепал зятя по плечу: