Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том пятый

– Et je vais… – Паоло захныкал, Роза отдала старшей дочери блокнот:

– Поиграйте, милые, и пойдем обедать… – она устроила мальчика у груди:

– После обеда девчонки, и Паоло заснут. Посижу, начерчу расписание операции, со схемой, как мы делали в Сопротивлении. Кроме зажигательных бомб, от Констанцы, у нас нет оружия. Но ничего, мы справимся… – погладив теплую, уютную спинку мальчика, Роза забыла о неизвестном ей де Уинтере.

Дворники доджа размеренно двигались, стирая с лобового стекла крупные хлопья мокрого снега. К вечеру потеплело, над шоссе с северного тоннельного участка в Де-Кастри повисли тяжелые, набухшие метелью тучи. В натопленной кабине грузовика пахло крепким табаком, хорошо заваренным, свежим кофе. Держа левой рукой термос, Констанца просматривала свою тетрадь. Сзади, из окошечка, ведущего в кузов, доносились голоса охранников МГБ:

– Они ругают погоду… – одними губами сказала Натали, – рейсы из Хабаровска отменили. Гаврилов застрял в городе… – глаза, цвета жженого сахара, усмехнулись.

Наташа Юдина всегда забывала, что Констанца понимает русский язык. Начальник северного тоннельного участка, майор МГБ, объяснялся с Констанцей на ломаном немецком. Наташу и конвой на стройку не пускали. Грузовик ожидал начальство, как Наташа весело звала доктора Кроу, на заднем дворе временных, хозяйственных построек, у мощных, железных ворот. В шесть утра сюда приводили колонны зэка, из большого лагеря:

Наташа помнила бесконечную зиму сорок первого года:

– На Бире нас тоже так гоняли. Вохра орала, что мы лентяйки, что стране нужен лес, что идет схватка с фашизмом, не на жизнь, а на смерть. Вечером девочки падали в сугробы и не могли подняться. Мы их тащили волоком, иначе охранники пристрелили бы отстающих. Пять километров на лесной участок, и пять километров обратно, каждый день…

Весной сорок второго на Биру поступили новые, американские грузовики, присланные по ленд-лизу. В бараке Наташа делила нары с коммунисткой из США, приехавшей в СССР в начале тридцатых годов, с мужем:

– Ее мужа расстреляли, в тридцать седьмом, а она получила десять лет. Сейчас она должна освобождаться, если она жива. Хотя мы все в сорок пятом подписали продление срока… – на грубой бумажке слепым шрифтом отпечатали:

– В связи с требованиями военного времени… – женщины, не глядя, ставили закорючку:

– Она меня научила английскому, надоумила сказать, что я до ареста водила грузовики… – у Наташи имелись водительские права, однако до войны она сидела только за рулем эмки. Покуривая американскую сигарету доктора Кроу, Наташа следила за забором, отгораживающим вход в тоннель от хозяйственного участка

– Но ничего, я справилась. Мне даже какую-то грамоту дали, на очередное седьмое ноября… – Констанца ушла вниз в сопровождении чекиста. Наташа знала, что на стройке доктор Кроу легко отрывается от конвоя МГБ.

Констанца усмехалась:

– Я, как начальник проектного бюро, считаю своим долгом посетить самые отдаленные закоулки и технические ходы. Товарищ сотрудник министерства за мной следовать не может, фигура не позволяет… – поведя хрупкой рукой в воздухе, Констанца сочно добавила:

– Он здесь брюхо наел…

Третью неделю подряд, Констанца проносила в тоннель спрятанные в подкладке рабочей, брезентовой сумки, пакеты с взрывчаткой. Она монтировала устройства на месте, лежа на спине, зажав зубами мощный фонарик. В отличие от местных зэка, доктора Кроу не обыскивали:

– Кабину доджа тоже не проверяют, – Наташа покосилась вниз, – что нам только на руку… – по мнению Розы, им не следовало отказываться от приготовленных Констанцей зажигательных бомб. Вооружение хранилось в тайнике, под полом кабины грузовика:

– Надо перенести бомбы в опель, пока охранники будут ужинать… – в случае вечернего вызова Констанцы на объект, как чекисты именовали виллу, конвой кормили в столовой для персонала. Роза обещала, как выразилась женщина, поработать с системой канализации, в особняке:

– Когда у товарища Соболева потечет дерьмо из унитаза, – мстительно заметила Роза, – он забудет о бдительности. Мы так делали в Сопротивлении, с бошами. Он вызовет Констанцу на виллу, благо Гаврилов застрял в Хабаровске, а дальше все просто… – Наташа покосилась на тонкий профиль Констанцы:

– Завтра в пять вечера сработают часовые механизмы в тоннеле. К тому времени мы должны оказаться в бухте, о которой говорится в записке. Погода нелетная, но Ольга сказала, что у них гидросамолет. Машина стоит в заливе. Нам надо протянуть всего пару десятков километров, дальше нас заберет подводная лодка. Наконец-то я увижу полковника Воронова, не на фото в газете… – Наташа подумала о новорожденном племяннике: