Николай Rostov - Симеон Сенатский и его история Александрова царствования. Роман второй в четырёх книгах. Книга вторая

Удивлен был наш драгун встретить их тут на пристани в Кеми несказанно. И они, отмечу, только что приплывшие из монастыря, так же несказанно были удивлены встретить его здесь.

– А вы какими? – неожиданно строго посмотрела она на него и недовольно добавила: – И почему опять пьяны?

– Да потому что опять в деле, мадам! – ответил он ей резко, отвечая сразу на два ее вопроса, и согнал ухмылку с лица, давая понять, что вопросы эти она ему задала неуместно при постороннем генерале.

– И мы с Порфирием Петровичем в деле, Гаврила Гаврилович! – тут же осадила она его резкость тона и дерзость ухмылки. А ведь убийца монахов своей запиской, что на теле отца Паиса оставил, их из этого дела как раз и выкинул. – Так почему вы пьяны?

– Пришлось выпить, мадам, чтоб одного человечка откровенно разговорить, – после некоторого раздумья произнес Марков и тут же сказал Порфирию Петровичу: – Извините, ваше превосходительство, что не к вам первому, по старшинству, обратился! И тебе, Вася, привет, – кивнул Бутурлину, стоявшему чуть поодаль от Жаннет и Порфирия Петровича.

Бутурлин улыбнулся драгуну понимающе, а генерал Тушин протянул руку Маркову.

– Без чинов, Гаврила!.. Гаврилович, – сказал Порфирий Петрович и тоже улыбнулся: – Позволь тебя расцеловать!

– За что, Порфирий… Петрович?

– За все, – обнял драгуна бывший капитан артиллерии в отставке Тушин. – За Пульхерию Васильевну! За то, что меня не предал. И за все остальное. – И они троекратно расцеловались.

– Ну вот, – весело рассмеялась Жаннет. – Все точки над «и» в прошлом деле и поставили!

– Нет, не все, – ответил Порфирий Петрович. – Впрочем, извините, – поспешно проговорил он, – я отойду. Без помех разговаривайте.

– Нет, – удержала его Жаннет, – останьтесь. – И обратилась к Маркову: – Что за человек, для чего его нужно было разговорить?

– А для того и хотел разговорить, чтобы узнать, что он за человек, почему за мной увязался?

– Разговорил?

– Нет. Крепок на водку, бестия, оказался! Чуть меня самого не «разговорил». – И Марков засмеялся: – Он за мной от самого Петербурга следил. И в той же самой гостинице, что и я, поселился. Вот и любопытство меня взяло, кто его ко мне приставил, зачем?

– Хорошо, я сама попробую его разговорить! – улыбнулась Жаннет – и преобразилась. Как ей это удалось – непостижимо. Одним поворотом головы, улыбкой своей вдруг из обворожительной светской дамы превратилась в еще более обворожительную, пардон… Впрочем, не будем произносить это нецензурное слово.

Полковник Бутурлин, ее муж, тут же сжал до хруста кулаки. Жаннет посмотрела на него удивленно и предостерегающе – и, как всегда, что называется, на скаку остановила.

– Мадам, так вы его не разговорите, – мрачно возразил ей Марков – Этому человечку лет восемьдесят, не меньше! В библейских летах сей старец. И сообразно этому… разговоры свои и дела ведет. Мы с ним пятую неделю здесь, в Кеми, проживаем. Так он каждую среду в монастырь наведывается, а в пятницу возвращается. Свои странно-скоротечные богомольные вояжи объясняет тем, что не достоин пока на сей святой соловецкой земле дольше пребывать, так как не все грехи свои отмолил.

– И не отмолит! – опять превратилась в светскую львицу Жаннет. – С пятницы по субботу там надо старые грехи свои отмаливать, чтобы новых грехов не натворить! – И обратилась к Порфирию Петровичу: – Вы меня поняли, о чем я говорю?

– Вряд ли этот библейский, как окрестил его Гаврила Гаврилович, старец имеет отношение к смертям этих монахов.

– А вот посмотрим, – улыбнулась Жаннет, – так ли он библейски стар? Водку-то почище драгуна нашего хлещет! Так что, думаю, Гаврюша, ты его все-таки «разговорил». – И она засмеялась, но тут же серьезно, врасплох спросила Маркова: – А собственно, зачем ты здесь оказался?

– Как? – несказанно удивился драгун – и ледяным трезвым взглядом посмотрел на нее: – Разве не знаете, мадам? Я здесь с «Историей Александрова царствования» разбираюсь. Вперед комиссией по этому делу выслан почву, так сказать, взрыхлить! Здесь, в Кеми, взрыхлил – теперь в монастырь еду. – И добавил разочарованно: – Я думал, вы… тоже! Нет?

– А я думала, что тебя сюда послали разобраться в убийстве автора этой «Истории», старца Симеона! – насмешливо, но и горько сказала Жаннет.

Марков от этих ее слов окончательно протрезвел. О смерти старца и трех монахов он впервые от нее услышал. Втайне от всех пока эти убийства были.

– Так что… не ехать мне, – спросил драгун, когда понял наконец-то, что сказала ему Жаннет, – здесь с моим библейским старцем разобраться?