Николай Rostov - Симеон Сенатский и его история Александрова царствования. Роман второй в четырёх книгах. Книга вторая

И вот они уже вместе с ним плывут из монастыря в Кемь. Дело свое сделали!

– Порфирий Петрович, вы все продолжаете на нас дуться? – подошла она к нему, стоящему на корме яхты. – Право, смешно… нас не замечать!

– Так и вы, мадам, голову воротили в сторону! А нынче что?

– Нынче мы с вами, как видите, в одной лодке!

– Аллегориями изволите выражаться?

– Какие уж тут аллегории, генерал? – засмеялась Жаннет. Она была все та же. Ничуть не изменилась. Только, может, чуть стала стройней, да и грудь уже – не виноградинки, а яблочки наливные, спелые – но, поди, отравленные! Кислые – уж точно. А она продолжала смеяться: – Убийца нас с вами в одну лодку посадил! Вот и плывем из монастыря мы вместе. Давайте помиримся. Ведь и тогда мы с вами одно дело делали! Думаю, – вдруг сказала она серьезно, – вы не будете этого отрицать. По-другому и невозможно было. К князю Ростову Николаю Андреевичу я лишь за тем приехала…

Ставлю отточие. И прошу прощения у не читавших роман мой первый «Фельдъегеря генералиссимуса». Зачем Жаннет к князю Ростову приехала, вы в том романе, если интересно, прочтете .

– А не думаете ли вы, мадам, что он за прошлое наше с нами хочет расквитаться?

– Вы уже знаете, кто убил этих монахов?

– Нет, не знаю! В Петербург еду с этим разбираться! И вы туда же?

– Нет, я тут останусь, а Василия вам в помощники отдам.

Яхта, на которой они плыли, причалила к пристани. Они сошли на берег.

– Вася, – сказала Жаннет Бутурлину, – ты едешь с Порфирием Петровичем в Петербург. А я пока поживу тут.

– И не выдумывай! Где ты тут будешь жить?

– В Кеми вполне приличная гостиница. В ней и поселюсь. Думаю, он не остановится. Продолжит их убивать.

– А я так не думаю, мадам! – возразил резко Порфирий Петрович. – Свое он дело сделал. Старца Симеона убил, а остальных, чтобы следы свои замести. Знаете, – вдруг сказал он неожиданно, – шар тот воздушный там нашли! – И он указал в сторону, откуда они приплыли. – Как я узнал об этом, так и стал сюда ездить. Те монахи шар тот и нашли.

– И тех монахов было, Порфирий Петрович, ровным счетом девять человек. Осталось пятеро. А князя там не было. Он был бы… десятым.

– Да, – вздохнул Порфирий Петрович, – корзина воздушного шара оказалась пустой. – И посмотрел в небо, будто хотел углядеть его, князя Ростова Николая Андреевича: вдруг он там все еще летает? И неожиданно воскликнул: – Да нет, не может быть!

– Что не может быть?

– А? Что? – посмотрел недоуменно Порфирий Петрович на Жаннет. – Почудилось просто. Вспомнилось…

Граф Мефодий Кириллович Большов был человеком мудрым.

Благодаря своей мудрости он и при великой государыне нашей матушке Екатерине Второй влияние имел, и при сыне ее Павле I удержался, а при Николае Павловиче в такую силу вошел, что чуть ли не самолично нашим государством управлял; государем императором – уж точно. В таком, так сказать, чине он и возглавил свою комиссию и отправился неспешно и окольно с тишайшей предосторожностью на свое Соловецкое богомолье через Архангельск.

Путь он свой проложил до Архангельска через Костромскую и Владимирскую губернии, где находились его имения. Давно он в них не был. Неотлучные дела в Петербурге мешали, а вот случай подвернулся – и он поехал их ревизовать, наводить порядок.

Наведя порядок, он приступил к своим прямым государственным обязанностям, т. е. отправился в Архангельск, чтобы оттуда по Белому морю отплыть на Богомолье.

Путешествие его как по суше, так и по морю протекало без тех, прямо скажем, мистических приключений, что выпали на долю нашего драгуна Маркова. Одним словом, без всяких приключений он прибыл в Соловецкий монастырь и поселился, как и положено человеку значительному, в покоях настоятеля монастыря архимандрита Александра – и на вопрос архимандрита: «Как добрались, ваше сиятельство?» – ответил, не раздумывая, своим знаменитым словечком: «Превесело, ваше высокопреподобие!» – и первый раз в жизни это слово его подвело. Настоятель монастыря посмотрел на него недоуменно и даже осуждающе подумал: «Дурака прислали».

– А что, ваше высокопреподобие, у вас тут случилось? – тут же нашелся граф Большов. – Убили, что ли, кого?

– Убили, – ответил настоятель и с облегчением вздохнул: все-таки не дураком этот сенатор оказался, – и промолвил смиренно: – Убили трех монахов и старца Симеона. Царствие им Небесное.

– Да, скажу я вам, – вздохнул Мефодий Кириллович, – превесело тут у вас! – И больше ничего не стал говорить. Нужное свое слово – и даже два раза – он сказал. Теперь без лишних слов необходимо было приступать к разбирательству этого дела. А для этого и придан был его комиссии в качестве технического секретаря драгунский полковник Марков. Ему, как говорится, и слово молвить, и дело делать!