Николай Rostov - Мат в два хода, или В живых оставлять только мёртвых. Книга вторая

Корректор Валентина Корионова

© Николай Rostov, 2019

ISBN 978-5-0050-2612-5 (т. 2)

ISBN 978-5-0050-1648-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Все события в этой книге, за редким исключением, мной не вымышлены, а герои… Нет, они все настоящие! Я изменил у них только имена и фамилии.

Возвращаться – плохая примета.

А. Вознесенский

Но не возвращаться – ещё хуже!..

Туристская песня

Даже дышать тошно

Трубу эту водопроводную они с Амбаром так и не сумели выдрать. Не успели.

Эх, с каким бы наслаждением он тогда!..

«Адью, Мастер. Пора. Славно я на тебя поишачил! Хватит. Ухожу по-английски, не прощаясь. А то ведь ты, чего доброго, в объятиях своих прощальных и задушишь».

Не получилось уйти по-английски. Подозрительно быстро Мастер их хватился. И что примечательно! Браслетики эти не кувалдочкой, а ключиком, и ключиком знакомым, отперли.

Его бесцеремонно затолкнули на заднее сидение, и два боевика так сдавили между собой, что он подумал, что в подвале, в «кандалах», на грязном цементном полу ему было гораздо «комфортней» и, главное, спокойнее.

«Неужели эти мальчишки под Мастером ходят? – подумал он. – Да нет, ерунда! Он с ними и не свяжется. Дело-то слишком серьёзное. А может… Ирка? Весьма вероятно. Весьма! Да что я ребусы эти разгадываю? – вдруг разозлился он на себя. – Мне о другом надо думать! Как вывернуться? Ишь!.. как бугаи жмут. Дышать даже тошно. А куда едем?.. Нет, вроде бы в Москву. Значит, ещё поживу малость. Конечно же! Мастер ещё не потерял ко мне интерес! Я теперь экспертом в его Деле должен выступить, причём независимым. Я таким экспертом и выступлю! Ох, и выступлю! Вот будет ему в „радость“!» – от этой мысли ему даже дышать стало легче, но на душе всё равно было погано. А ведь хорошо вроде бы всё тогда начиналось! Хотя нет, он и тогда уже знал, что добром для него это всё не кончится. Но деваться было некуда. Когда делают такое предложение, выбор один: сейчас на тот свет или попозже. Он выбрал, естественно, «попозже».

«Жить хочешь – забудь!»

Коллекционер ошибался. Мастер потерял к нему всякий интерес, но в одном он был всё-таки прав. Раз машина свернула с просёлочной дороги на Москву, то «попозже» и будет попозже – и всё-таки шанс, последний шанс у него есть, чтобы это «попозже» никогда для него не наступило!

– Что, книжный червь, – благодушно спросил его Мастер, – опять облажался?

– Не я один! – заносчиво ответил Коллекционер. Умирать в одиночку он не собирался. В компании ему было бы веселей! Даже в компании с таким!..

– Неужели… Амбар обманул, что он тебя пожалел, а то бы от этого детского сада одни ночные горшки остались? Так я его сейчас позову прояснить сей казус!

– Не надо его звать, – испугался Коллекционер, и на его щеках выступили серые пятна.

«Во как!.. тебя разрумянило!» – с удовольствием подумал Мастер.

Мама родная, сколько он таких румянцев перевидал на своём веку! На приличное кладбище хватит. И сказал:

– Верно толкуешь своё положение, книжный червь!

Но сам-то Мастер неверно истолковал его «румянец». Не в компании с Амбаром хотел он, книжный червь, умереть. Амбар был ему как родной! Не одно ведро водки вместе с ним выпито – и под эту самую водку такое перетёрто!

Хотя в бильярдной голове Амбара мозги и соломенными были, а внушил ему всё-таки, что Мастер и его в живых не оставит.

Выламывая водопроводную трубу в подвале, они окончательно договорились, что пора им помахать на прощание Мастеру ручкой! А Амбару что помахать на прощание ручкой, что контрольный выстрел в голову сделать – один чёрт. В тонкостях прощанья он не разбирался. Что в лоб, как говорится, что по лбу. В обоих случаях – больно.

И если бы Мастер узнал, в компании с кем на тот свет Коллекционер собрался, то и у него серые пятна по щекам пошли, да такие, что и рыжей своей бородой не прикрыли бы!

И хорошо, что не узнал. Зачем прекрасное настроение отвратительному человеку портить? А у Мастера было преотличнейшее настроение.

– То-то же, книжный червь, орлов моих дерьмом своим марать! – сказал он Коллекционеру назидательно. И вдруг заорал: – Не позволю! Понял, книжный червь? Не слышу?

– Понял, – упавшим голосом проговорил Коллекционер. – Но я же… предупреждал, – стал оправдываться, – не по этой я части.