Петр Цивлин - Так это было

При вступлении в Красную Армию ни я, ни мои товарищи с завода никакого опыта владения оружием не имели. Поэтому первым делом нас начали обучать, как пользоваться винтовкой и пулеметом. Нужно сказать, что в то время Красная Армия испытывала острый недостаток в вооружениях. В частности, на весь батальон приходилось всего четыре пулемета. Винтовки наши отличались тем, что после интенсивной стрельбы в течение 3–4 минут конец ствола лопался, и у нас оставались одни патроны. Положение с оружием было настолько острым, что тульский оружейный завод, выпускавший винтовки в 1920 году, не успевал покрывать их лаком. Поэтому эти винтовки были светлыми в отличие от винтовок царского времени, которые были покрыты темной краской.

Пулеметы во время гражданской войны изготавливались на заводах тоже на скорую руку. Часть специалистов удрала к белым и заграницу, районы, где выплавлялся хороший металл, были оккупированы. Поэтому наше стрелковое оружие высоким качеством не отличалось. Зато бронепоезда и бронекатера, которые наши рабочие и специалисты создавали, проявляя сметку и изобретательность, были на славу, и оказывали нам, порой, великую помощь.

Летом 1919 года наш батальон, в котором состояло около 75 человек, получил приказ отступить из Запорожья. Как формирующуюся часть нас погрузили в вагоны и перебросили в район станции Чапилино, где нам поручили восстановить взорванный деникинцами мост и переправить около 20 составов с вооружением и другим имуществом. Несмотря на то, что переправа производилась под артиллерийским огнем белых, а все бойцы были новичками – слесарями, столярами, литейщиками и т. п., мы все же с поставленной задачей справились и были направлены в Днепропетровск для продолжения формирования.

Нас разместили в бывшей гостинице на углу улицы Широкой, однако через некоторое время был снова получен приказ об отходе, и мы с боями отступали далее до Кременчуга, где расположились в казармах на окраине города.

Обычно, получалось так, что наш батальон отступал последним. Это было связано с тем, что на нас возлагались обязанности по подрыву мостов, различных коммуникаций и т. п. Так вышло и при отступлении от Кременчуга в направлении Бахмут-Конотоп.

Для подрыва моста наш батальон оставил группу в 10 человек, в которую вошел и я. Взорвав мост, наша группа пошла на соединение с батальоном, но на полдороге попала в засаду, устроенную бандой «зеленых». В 1918–21 г.г. на Украине таких банд с разными названиями расплодилось множество. Некоторые из них были малочисленными, другие представляли собой целые армии. Именовали они себя идейными анархистами, борцами за «самостийную» Украину, на деле же были обыкновенными грабителями и мародерами. В основном они занимались разбоем и грабежами населения, но при случае нападали на разрозненные и разбитые воинские части с целью захвата оружия. Предводители этих банд, такие как Петлюра, Скоропадский, заявляя на словах о борьбе за самостийную Украину, на деле способствовали разворовыванию богатств страны немецкими оккупантами. Украинское зерно вывозилось поездами, а чтобы его было побольше, крыши вагонов срывались и зерно загружалось "насыпью".

Бандиты эти люто ненавидели коммунистов и евреев, и если кто-нибудь попадал к ним в руки, то на спинах вырезали звезды, из кожи нарезали ремни, а потом убивали без пощады. Вот на такую банду и нарвалась наша группа. Правда, это была не вся банда, а лишь ее часть, остальные бандиты находились где-то поблизости. Начались допросы. Мне предложили стать в сторонку, а остальным предложили примкнуть к бандитам. Начались торги. Мои товарищи доказывали, что мы с одного завода и что я их товарищ, но бандиты настаивали, что я «жид» и поэтому буду уничтожен.

Не знаю, как долго продолжался бы этот спор и чем бы он закончился, но, вдруг, послышалась артиллерийская канонада, и стало ясно, что на подходе регулярные части Красной Армии. Это вынудило бандитов в панике отступить, и мы смогли продолжить путь на соединение со своей частью, которую настигли уже в городе Конотопе.

Первое боевое крещение я, и мои товарищи с завода, получили в районе города Бахмач. В один из июльских вечеров мы находились в теплушках на станции. Стемнело, и для освещения теплушек мы жгли телефонный кабель, предварительно натянув его от одной стенки вагона до другой. Накануне мы получили вагон взрывчатки (пироксилина) для проведения подрывных работ, а для личной обороны нам всем раздали в тот день винтовки и по 15–20 патронов. Настроение у нас было не очень веселым. Мы оставляли хлебные края и уходили все дальше от родных мест. Часов в 9 вечера к нам подошел какой-то крестьянин и, сказав, что он из ближайшего села, спросил: – "Вы чего здесь дожидаетесь? Ведь в деревне Вировка, что в 3 километрах от Бахмача, расположился отряд белоказаков примерно в 300 человек, вооруженный до зубов".