Мариам Тиграни - Картвелеби

– Вот, – протянула свою книжку Машенька. – Возьмите. Прочитайте на досуге – и, может быть, вам станет хоть чуточку веселее…

Саломея опустилась на колени и, не сдержав себя, крепко обняла девчушку. Машенька зарылась в её длинные чёрные волосы и не переставала шептать на ушко, какая же madam была красивая и что она тоже мечтала стать такой же, когда подрастёт. Madam рассмеялась. Сквозь слёзы.

– Спасибо, генацвале, – широко улыбнулась она, крепко прижав к груди книгу. – Я обещаю, что буду хранить её.

Вполне обрадованная этим заверением, Машенька убежала в коридор, и её белокурые косички резво разлетелись во все стороны при беге. Саломея ещё долго смотрела девочке вслед, подавляя растроганную улыбку.

– Вы так любите детей, – тонко подметила Диана Асхатовна и тотчас добавила: – И вы замужем. Почему же не заводите своих?

Давид, погрузившийся в сон наяву благодаря безоговорочному обаянию Машеньки, будто очнулся, когда сестра сослуживца позволила себе очередную бестактность. Он опасливо глянул на подругу детства, боясь заметить на её лице ещё большее страдание.

Ах, горе ему, горе!.. Чем он вообще думал, когда привозил несчастную и нелюбимую женщину сюда?!

– Мы пока… не хотим детей, – непринуждённо рассмеялась Саломея, как делала всегда, когда ей задавали подобные вопросы.

Но она, пожалуй, ещё не имела дела с подобными склочницами. Так, позабыв всякий стыд, Диана Асхатовна доверительно взяла Саломею за руку и улыбнулась своей самой дружелюбной улыбкой.

– О, дорогая… не хотите или не можете?

Воцарилась тишина.

– Голубушка, если вопрос стоит именно так, то скажите мне прямо, не стесняйтесь. Не нужно лукавить. Поведайте-ка лучше… – Тут Диана Асхатовна понизила голос, чтобы Давид её ненароком не услышал. – В ком проблема? В вас или в муже?

Но он, конечно, всё услышал и весь побагровел от злости. Видел бог, если бы на дуэль можно было вызывать не только мужчин, но и женщин, ничто не спасло бы эту негодяйку от его перчатки!

– Спасибо вам большое за оказанный приём, ваше благородие, – довольно зло пробормотал князь и яростно засверкал в её сторону глазами, – но нам пора возвращаться в Сакартвело. К тому же Валентина Георгиевна уже ждёт нас у церкви Святого Креста…

– Как же так?! – театрально засуетилась Асхатовна. – Вы же ещё не видели столовую и игровую комнату! И даже пожертвования не внесли!

– Мы внесём, будьте уверены, – с трудом нашлась Саломея и заставила себя улыбнуться. – Но сейчас нам действительно пора ехать.

То, как Диана Асхатовна провожала их обратно до кареты, ни один из её гостей не запомнил в точности. Зато Давиду врезался в память диалог, когда обидчица на несколько минут покинула их, а он, уличив момент, горячо шепнул своей спутнице:

– Вы можете мне всё рассказать, ваше благородие… поведать все свои горести. Вы же знаете, что я вам друг.

Саломея насмешливо усмехнулась, и эта улыбка причинила ему почти физическую боль.

– Дружба? – ироничный смешок. – Вы никогда не были мне другом, князь. И никогда им не будете. Ведь вы и сами… это знаете.

Он мог бы растолковать её слова гораздо невиннее, но всё равно понял всё правильно: «Дружба между нами невозможна, Давид Константинович, и пора бы нам с этим смириться».

Но что же делать и как быть, если дружба… бессмысленна?

А любовь… запретна?..

***

Вечером того наполненного событиями дня в гостиной Сакартвело собралась вся молодёжь. Их отцы давали последние распоряжения по поводу ужина, а следующий приём для узкого круга лиц обещались дать у себя Циклаури.

Тина увлечённо вышивала в стороне, и её щёки то и дело покрывал румянец, а на губах появлялась счастливая улыбка, когда она думала о том, как хорошо они с матерью и Игорем Симоновичем провели сегодня днём время в театре.

Саломея и Давид сидели по разные стороны друг от друга. Она делала вид, что увлечена своей книгой, а он притворялся, будто слушал болтовню Вано и Пето. И хотя мысли каждого из них были заняты друг другом, они не изменили себе ни разу за весь вечер.

Нино с удручённым видом поместилась на первой ступеньке лестницы, а рядом с ней опустился Шалико. Настроение младших князей портил сей факт: за несколько часов, что они перерыли весь дом, они не нашли ни одной зацепки в деле о том трупе! Ну и расстроится же Арсен Вазгенович, когда они напишут ему такое неутешительное письмо!..

Один лишь Вано, задыхаясь от нахлынувших переживаний, рассказывал Пето о визите ханумы и сам себя перебивал, когда начинал весело хохотать прямо посреди рассказа. Зять, надо отдать ему должное, слушал с большим интересом и единственный, похоже, искренне радовался за шурина.