Андрей Шитяков - Восход Хепри

— Ипи-Ра-Нефер отправился на встречу с Прекраснейшей, Величайший! — Нефру-Маат протянула Тути-Мосе свиток, но Мерит выхватила его и, развернув во мгновение, прочитала:

« Вечная Истина отверзается мне, вскоре мечом или ядом, тайну откроет Маат, Нефер-Неферу, Прекрасна и Всечиста », — подпись в знаке Сен, Брат мой, Тути-Мосе! — хрупкая Соправительница совладала с собой и казалась спокойной, как никогда, она подошла к Фараону, — это Песнь Воина, мой царственный Брат, да продлятся дни твои вечно. Нефру-Маат права, мой брат не написал бы такой Песни, если бы не знал, что может не вернутся.

— Но почему вы! — Нефру-Маат вскрикнула, — да простит меня Тути-Мосе и Соправительница, но я чувствую, что он…

— Я тоже, — Мерит-Ра-Нефер обняла жрицу, — но я чувствую и то, что он жив, а ты знаешь, что мне можно верить, — Соправительница улыбнулась и, посмотрев в глаза Нефру-Маат, обратилась к Фараону, — надо разыскать его возницу, и, если нужно… Ты ведь можешь узнать истину в его Ка, ты ведь Посвящённый Братства Херу-Мосе Имхотепа, — она бросилась к Тути-Мосе, — сделай это, возлюбленный мой, сделай мой Фараон, ради моего брата, который стал братом и тебе.

— Я понимаю твоё беспокойство, возлюбленная Сестра, и сам обеспокоен этим, — Тути-Мосе обнял Мерит-Ра-Нефер, и, немного присев, посмотрел в глаза Соправительницы, — но в этом нет нужды, возница Ипи доложился его поверенному — Усер-Мину.

— Тогда, тогда чего же мы ждём? — Нефру-Маат бросилась к молодому Фараону.

Полтора десятка колесниц мчались вдоль берега, в почти полной тьме, полагаясь больше на чутьё животных, чем на факелы в руках воинов, более слепившее возниц. Лучшие охранники Наследника и лучшие воины Хранителей Трона были готовы ко всему, даже к сражению с отрядом заговорщиков, храмовой стражей Дома Сокровенного или тайными стражниками Маат-Ка-Ра. Позади них ехали Соправительница и Нефру-Маат, в одной колеснице, они не слишком отягощали лошадей. Наконец, возничий Ипи-Ра-Нефера отыскал то место, на которое привёз Верховного Хранителя, и сошёл с колесницы, за ним спрыгнул воин, затушив и бросив факел, и изготовив лук. Но здесь не было ни души, только сине-жёлтые вспышки жуков и треск насекомых. Они шли к Реке почти бесшумно, так что было слышно плеск крупной рыбы среди ленивой глади великих вод, отражавшей звёзды, но всё же, их шаги спугнули немаленького крокодила, грузной тушей прошуршавшего в зарослях камыша и папируса, и стрелой ушедшего в воду.

— Никого! — выдохнул Тути-Мосе, когда его сандалии завязли в прибрежном иле, — но где же тогда Хранитель?

— Он… — Мерит-Ра-Нефер приподняла руку указав на противоположный берег, на небольшое пятнышко света, которое можно было принять за светляка, присевшего на травинку, — он там, мой Фараон!

— Не может быть, да разорвут заговорщика все твари Предвечности, нам нужно возвращаться и плыть на ладье! — Наследник был взбешён от собственного бессилия и страха за жизнь Ипи.

— Не нужно, Фараон Тути-Мосе, да будет жизнь твоя вечной, — спокойный голос Усер-Мина прозвучал во тьме, — я отправил гонца на пристань, очень скоро ладья подойдёт сюда. Правда… — Усер-Мин замолчал на мгновение, — я хотел зайти тяжёлой ладьёй с реки, дабы не оставить врагу выбора, но не думал, что нам нужно будет переправляться.

— Да восславится твоя мудрость, достойный Усер-Мин, — Мерит-Ра-Нефер, привстала на цыпочки и тепло поцеловала его в лоб, рассмеявшись, — даже, если эта ладья придёт из-за твоей ошибки.

Внезапно, чёрная тень, едва освещённая десятком лампад, возникла перед ними — тяжёлая боевая ладья шла на сухих вёслах, только под парусом. Тути-Мосе и Соправительница как заворожённые смотрели на громаду двухрядной ладьи, обитой пальмой и бронзой, пока Усер-Мин не выкрикнул: «Это мы, опускайте трап для своего Фараона!»

Усер-Мин и Тути-Мосе крались, едва не вжимаясь в высокие травы, обнажив свои мечи, сзади них шли четверо лучников Хранителей и два воина охраны Наследника с длинными пиками. Несколько десятков лучников, восемь штурмовых и два осадных лука были готовы ударить с воды в один миг, по сигналу. Но ни звука не доносилось из хижины, только неровный свет лампад осветил лица молодого Фараона и личного поверенного Ипи.

Ипи-Ра-Нефер и не знакомая им, но явно высокородная, молодая женщина неподвижно лежали на полу. Нефру-Маат ворвалась в проём, держа по малому мечу в обеих руках, но, тут же, выронила оружие, хотела, было, вскрикнуть, но, только охнула и прикрыла руками лицо.