Людмила Кулагина: Память

–Меня зовут Ганна, – представилась хозяйка. – А это мать моя – бабка Ярина. Мужик у нас только один остался, и его, того и гляди, на войну заберут. Мужа забрали, двух сынов старших тоже, а младшего уже два раза откупали, на нём всё держится. Снохи обе на сносях, так что работать тебе придётся много.

–Я готова начать, тётя Ганна. Что прикажете делать? В огород идти? – тороплюсь я.

–В огород завтра пойдём, картофель копать будем, а сегодня иди на речку, бабам помоги бельё стирать,– скомандовала Ганна. – Пашка, отведи Сашу к мосткам.

Весёлая тропинка в кустах орешника. Солнечные блики играют в догонялки вслед за порывами ветра. Птички перекликаются весело, как весной. Почему такой подъём в душе, почему тревожно на сердце? Манящие фантазии, радостные предчувствия. Чего я жду? Что зовёт меня, пугает и радует одновременно?

–Олеська! – крикнул Пашка. – Подмогу тебе привёл.

–Что за подмога такая? – Поднялась с мостков чернобровая, кареглазая, налитая, с чуть округлившимся животиком баба. Яркая красивая коса ниже пояса, улыбка, ямочки на щеках – я задохнулась от такой красоты.

–Работницу мамка взяла!– ответил Пашка.

–Орина, погляди, что за оглоблю мамка к нам прислала, – рядом поднялась ещё одна девица краше первой.

Да, вкус у Ганниных сынов не дурён, девки – огонь: яркие, смешливые, пышные. Зашлись обе в смехе.

–Да не бойся, иди сюда, знакомиться будем, – сказала Олеся, вытирая руки о передник.

–Здравствуйте, – еле вымолвила я, поднимаясь на мостки. Задела ведро, оно упало в воду.

–Пашка, вылови его скорей, – крикнула Орина.

–Она столкнула, пусть сама и лезет, – буркнул недовольный Пашка.

–Ах ты лентяй, – накинулась на него Орина.

–Сама достану, – сказала я, подоткнула юбку и спрыгнула в воду.

–А ноги-то, как палки, гляди, гляди! – захохотали опять девчата. Я, молча, вытащила ведро.

–Что делать? – грубо спросила я.

–А что ты умеешь? – продолжали веселиться девушки.

–Всё умею, – ещё жёстче сказала я.

Девушки пошептались и разразились смехом, но на этот раз смех был другим – гортанным, сдавленным. Что такое Олеся обо мне сказала?

–Так ты опытная баба уже? – похохатывая, уточнила Орина.

–Да когда же вы, окаянные, с бельём закончите? – Ганна спускалась к реке. – Болтушки! Что девку в краску вгоняете?

–Да в какую краску, мама. Она же ничего не разумеет, – смеясь, сказала Олеся.

–Нет на вас управы, без мужиков совсем от рук отбились! – рыкнула на них Ганна.

–Так скучно нам одним, бабам-то, матушка.

–Завтра картошку начнём копать, сразу развеселитесь! Заканчивайте быстро! Работы полно. На завтра мешки да лопаты готовить надо!

Управившись с бельём, развешивали его во дворе. Неугомонная Олеся хохотала и поддразнивала, но не злобно, со скрытым интересом рассматривая меня. В селе редки новые люди, а я ещё и с чужбины, любопытно бабам.

А мне хотелось пройти по селу, посмотреть, как живут люди. Хотя украинские сёла мало, чем отличаются от польских, но всё же, на людей хотелось посмотреть. Я не сомневалась, что справлюсь с любой работой. Я хоть и худая, да выносливая. Значит, останусь здесь на всю зиму. Девки подсмеиваются надо мной, но я этого не боюсь, вижу, что без зла они.

Перед ужином зашла к себе в комнатку, прилегла на минутку, и опять те же звуки за стеной: сдавленные стоны, шуршание. Не выдержала, встала, вышла в коридор, приоткрыла соседнюю дверь, совсем маленькую, видимо, ведущую в чулан. Там темно, но глаза постепенно привыкли к темноте, и стали различимы силуэты мужской и женский, слитые в единое целое. Я замерла, они меня, видимо, не заметили. Их вздохи прервал крик Ганны.

–Сёмка, ты где? Что лошадь не распряг?

Парень оттолкнул девушку, прошёл мимо меня, взглянув без всякого удивления. Неужели заметил меня? Вдруг остановился, оглянулся и ущипнул меня неожиданно, резко и очень больно. Я сдержала крик, быстро скользнула в свою комнату.

Пытаюсь понять, что произошло. Парень не удивился, увидев меня, значит, он знал, что я подсматривала. Почему ущипнул меня? Обидно, больно. Сама виновата – подсматривала. Он не прервал своих движений и не прогнал меня, значит, был не против, чтобы я это видела.

Слышу голоса.

–А где работница? – спросила Олеся.

–В комнату ушла, – ответила Орина.

– Уже переутомилась. Ох, я так и думала, что толку с неё не будет, – вздохнула Ганна.

–Что ж брала тогда? – удивился Семён.

Хлопнула дверь.

–А ты, Маринка, что здесь? – спросила Ганна.