Роберт Лоу - Лев пробуждается

В таверне царила темень, и вошедший со света Мализ, на миг потеряв ориентацию, запаниковал и принялся нашаривать рукоять кинжала. А затем его захлестнул запах — духота, несвежая пища, пролитые напитки, кишечные газы, дерьмо, блевотина и — такая возбуждающая, что Мализ аж крякнул — тонкая едкая вонь давних соитий. Здесь еще и бордель.

Когда глаза приспособились, он обнаружил, что стоит в большой комнате с утрамбованным земляным полом и грубо оштукатуренными стенами, прошитыми деревянными балками. По полу между столами и лавками были разбросаны камыши, но было ясно, что их давненько не меняли. Два больших металлических фонаря с панелями из рога свисали на цепях со стропил, вкупе с подносами на блоках, чтобы поднимать еду и выпивку на галерею, окружающую квадрат комнаты со всех сторон. Там, прикинул Мализ, расположены спальни, а лестница к ним находится за землебитной печью и толстой доской, служащей рабочим столом. В целом вполне чудесная таверна.

Девушка, устало плескавшая воду на доску и драившая ее тряпкой, подняла голову, пока Мализ стоял на пороге, моргая и еще не сняв капюшон. Она была грязна — грязь глубоко въелась от долгого небрежения, — с тусклым взором, жидкими волосами, лишенными лоска; и все же где-то в глубинах этого таились золотистые проблески, а мертвые глаза некогда сверкали синевой.

— Мы не открыты, — сказала девица, и, не услышав ответа, подняла глаза и повторила то же самое.

— Как вам будет угодно, — добавила она с пожатием плеч, пока он стоял с разинутым ртом. Мализ чуть было не двинулся к ней, сжав кулак, но тут вспомнил, зачем приехал, и с улыбкой остановился. За медом, а не Адом.

— Ну, что тут у нас? — вопросил громкий голос, и в проеме двери в дальнем конце комнаты обозначился массивный силуэт. Голый по пояс мужчина с громадным животом был волосат, как хряк, с сальными кончиками усов, протянувшимися через множество подбородков, однако волосы на голове были подстрижены до серо-стальной щетины. Он зашнуровывал брака под складкой брюха, источая то, что сам гордо считал искренним радушием.

Шокированный Мализ уставился на него с отвращением. С виду сущий здоровенный тролль, хоть покачивающийся на груди крест и опровергает это. «Тэм», — объявил тот.

— Что-то не похожи вы на слепого, — наконец нашелся Мализ, и тот гортанно хохотнул.

— Мой старый деда, — гордо объявил он, — помер и мертвый ужо десятки годков. Сие дельце переходит от отца к сыну. Садитеся. — И шлепнул девушку с тусклыми глазами по руке. — Пошевеливайся, разведи огонь.

Мализ сел.

— Издалече прибыли? — пророкотал Тэм, почесывая волосатый живот. — Немногие ездют по этой дороге с поры Смуты.

— Из Дугласа, — соврал Мализ, потому что на самом деле ехал из Эдинбурга, где бесплодно разыскивал графиню после событий в Дугласе. Там он ее упустил, отследил до Эрвина и понял, что она направляется к Брюсу, горячая шлюшка. Но все-таки он упустил ее и там, а деньги, выданные ему графом, почти закончились; скоро придется возвращаться на север и признаться в своем провале. Идея признаться графу Бьюкену в неудаче, а тем паче признаться, что окаянная шлюшка-графиня не только обвела его вокруг пальца, улизнув от него, но и продолжает это делать, отнюдь не тешила его.

— Дальнее странствие, — жизнерадостно заявил Тэм. — Останетеся здесь на ночлег.

Потом его лоб над углями глаз сморщился в единственную складку, и он добавил:

— Само собой, сребрецо у вас имеется, и вас не обременит показать его цвет.

Мализ выудил монету, чтобы удовлетворить его, и тихо кипел от ярости, пока трактирщик дотошно ее изучал. Наконец Тэм осклабил нечто бурое в окружении десен и встал, чтобы принести флягу и две деревянные чаши.

— Доброе вино для доброго господинчика, — с чувством возгласил он, плеснув содержимое в чаши. — То бишь дорога безопасна? Народ странствует по ней?

Разумеется, его интересует коммерция.

— Что такое безопасность? — уныло пожал плечами Мализ, милостиво принимая чашу с вином. — Человеку надобно зарабатывать на жизнь.

Кивнув, Тэм крикнул девке принести ему рубашку, и та отправилась выполнять приказ, отряхивая с рук золу. Мализ отпил, хоть ему и не понравился жиденький горьковатый вкус.

— Каким ремеслом промышляете? — полюбопытствовал Тэм, облизывая губы.

— Заключаю договоры, — ответил Мализ, — для графа Бьюкенского.

При этом брови Тэма полезли на лоб.

— Договоры, вот как? На что?

— Зерно, лес, шерсть, — застенчиво пожал плечами Мализ, искоса бросив взгляд на трактирщика и глядя, как колышутся его подбородки, пока он прикидывает, сколько можно содрать и большой ли барыш сулит эта встреча. И Мализ подкинул ему возможность.