Роберт Лоу - Лев пробуждается

— В западню? — возразил он. — Где граф Каррикский столкнется с врагами лицом к лицу? Вряд ли мы можем въехать в город всей свитой — замок по-прежнему удерживают англичане, сиречь мы будем одни…

Брюс вдруг улыбнулся, согретый этой вспышкой озабоченности. Протянув руку, он хлопнул ладонью Хэла по плечу и провозгласил:

— Ныне вам ведома истинная суть дела, однако же вы по-прежнему, похоже, питаете ко мне достаточное почтение, чтобы тревожиться о моей участи. Я рад, что обретаю в вас друга, юный Хэл. В конце концов, Сьентклеры славятся защитой королей — не один ли из них принял грудью стрелу, предназначавшуюся королю Стефану?

— Сэр Хьюберт, — пробормотал Хэл, вспомнив историю рода, которую отец заставил затвердить его наизусть. «Юный Хэл» — Мощи Господни, да он лет на пять, а то и на шесть старше Брюса, а тот похлопывает его, как щеночка… И опалил взором сперва его, а после Киркпатрика.

— Я не щит, а вы не король, — отрезал он, и Брюс насупился. — Я достаточно почитаю вас, как препоясанного графа королевства, государь мой. Но даже будь вы бедным батраком, я бы не хотел, чтобы вы попали в зубы своим врагам. Равным образом я не могу пожелать того же и вашему оруженосцу.

Киркпатрик заворчал, но Брюс издал смешок — безрадостный, как волчий вой, так что оба других уставились на него.

— Не я им нужен, — проговорил он, чуть подавшись вперед, когда Хэл недоумевающе приподнял брови. — Они залучили не того сэра Генри Сьентклера, — провозгласил Каррик и отослал Киркпатрика за лошадьми.

А на душу Хэла черным вороном опустился студеный туман, и в голове набатным колоколом звенело лишь одно имя.

Мализ Белльжамб.

Берик

Праздник Святой Оппортуны, Матери всех монахинь, апрель 1298 года

Они залучили не того Генри Сьентклера. Мализ разрубил бы ничтожного продавца индульгенций надвое, кабы не думал, что вонючий кусок дерьма может еще пригодиться. Теперь же ему и нанятым головорезам приходится ютиться в лечебнице для прокаженных, удерживая в заложниках монахов, и без того уже напуганных гибелью двоих сопровождающих сэра Генри. Чтобы легче было охранять, пленника поместили в тот же покой, что и задыхающегося савояра, ухаживающего за ним священника и его ошарашенного дядю.

— Это идиотизм! — пропыхтел Генри Сьентклер, когда уразумел, что к чему. — Вы навлечете на себя гнев юного Брюса, не говоря уж о Фитцварине. Мощи Христовы, человеци, коли вы меня не отпустите, за вами придут и английские, и шотландские государи. Ваши головы уже на кольях, хоть вы того еще не разумеете.

Впившийся зубами в собственные костяшки Мализ вполне этому верил: Рыжий Комин, коему граф Бьюкенский вверил эту миссию, отрядил Мализа в Берик разыскать некоего Роберта де Маленфонта и вручить сказанному выкуп за графиню Изабеллу. Сам он это сделать не осмелился из страха попасть в плен к англичанам, будучи государем Баденохским во всем, кроме имени, но лишь презрительно вздернул губу, когда Мализ выразил ту же озабоченность.

— Ты для них значения не имеешь, — заявил он с непререкаемой уверенностью. — Возьми грамоту храмовников, вручи ее Маленфонту, забирай графиню и возвращайся ко мне. С такой задачей справится даже дрессированный мастиф.

Мализ вспомнил презрительную ухмылку Рыжего Комина, размазанную по его веснушчатому рыжебородому лицу. Подобно всем Коминам, он невысок ростом, с туловищем, как бочка, и огненно-рыжими волосами, которые со временем станут, как у его кровника графа Бьюкенского, соломенно-желтыми. И подобно всем Коминам, мнит о себе невесть что.

Граф — другая проблема, угрюмо размышлял Мализ. Без ведома Рыжего Комина, который дожидался уже некоторое время и вышел бы из себя, если б пришлось ждать еще дольше, граф приватно дал Мализу дальнейшие инструкции касательно государя Хердманстонского, сопровождавшего графиню по всей Шотландии, доколе не потерял ее в Стерлинге.

— Сие, конечно, немыслимо, — вкрадчиво заявил граф, — но даже слухи о порочном союзе губительны для чести Бьюкенов. И без того скверно, что ее связывают с юным Брюсом, но чтобы с ничтожным gentilhomme без роду-племени? Графиню надлежит вернуть и заставить осознать свои ошибки. Важно, дабы и государь Хердманстонский осознал свои. Насильно. И дабы юный Брюс, каковой явственно покровительствует сему государю Хердманстонскому, получил недвусмысленное послание.

Берик якобы находится под властью англичан, но те забились в замок, и городок живет своей жизнью почти без помех, couvre-feu [69] Комендантский час ( фр .). и даже закона. Мализ дошел до него по следу савояра, уповая наконец-то подвергнуть дурачка резчика допросу с пристрастием, — да застал того более хворым, нежели само Моровое Поветрие верхом на Чуме. Идея устроить с его помощью западню для Хэла Хердманстонского была слишком уж хороша, чтобы упустить… кабы идиот с индульгенциями был способен отличить одного Генри Сьентклера от другого.