Виктор Иутин - Кровавый скипетр

Вылазка казанцев была отбита с большими потерями для них. Оставили они и многочисленных раненых. Иоанн велел не убивать их и взял много пленных. Ертаул же продолжил свое движение вдоль городских стен.

Тем временем Большой полк Мстиславского и Михаила Воротынского переправлялся через небольшую реку Булак по наведенным мостам, занимал южную и южно-восточную сторону, словно брал город в тиски. Тут же сосредотачивались отряд Шах-Али и полк старицкого князя Владимира. Поодаль, у Арского леса, Мстиславский расставил сторожевые отряды, которые должны были сообщить о возможном нападении с востока отрядов хана Япанчи…

Замыкал кольцо окружения Передовой полк Ивана Пронского и Дмитрия Хилкова. Соединившись с ертаулом, полк растянулся вплоть до реки Казанки, где на противоположном берегу уже стояли воины Курбского и Щенятева.

Воеводы Горбатый и Микулинский стояли рядом с государем, объясняли ему, почему было выбрано такое расположение полков – русское войско при полном окружении города было готово к возможным нападениям с тех территорий, которые не контролировались ими. К тому же оставляли за собой главную коммуникационную линию – Волгу, по которой из Свияжска шли припасы. Приоткрыв рот, Иоанн, оглядывая эту величественную картину, жадно слушал поучения старых отцовских воевод.

По всей линии кольца был выставлен огнестрельный наряд. И вскоре пушки дали первый залп по городу, окутав поле густым дымом.

Иоанн ликовал. Ненавистный ему город обречен, и никто не сможет вырвать у царя эту победу! Полночи он смотрел, как казанцы боролись с огнем после артобстрела, слышал из города крики и молитвы. И что-то клокотало в его груди. Слыша страдания казанцев, он наслаждался!

Утром следующего дня русское войско получило отпор, которого они никак не ожидали – от самой природы. Небо почернело, поднялся страшный ураган. Лошади пятились от сильнейшего ветра, воины хватались руками за землю, за обозы, обессиленно падали, катились. На Булаке суда с грузами опрокидывались, переворачивались, разбивались о берег. Шатры воевод были сорваны, деревья, пригнутые к земле, ломались пополам.

– Архип! Хватайся за меня! – кричал сквозь завывания ветра Добрыня, уцепившись за большую пушку. Архип едва успел взять товарища за руку, затем обхватил его и, зажмурившись, прижался крепко, шепча тихо молитвы. Доселе не видывал он такого урагана!

Иоанн бесстрашно стоял у своего шатра, который пытались сдержать несколько детей боярских. Другие укладывали на землю царское знамя со Спасом, чтобы спасти ветхую ткань. Могучий ветер слепил Иоанна, бил его в грудь, но ноги государя крепко стояли на земле. Рот его был искривлен гневной гримасой – взгляд устремлен на город, утонувший в поднявшейся пыли.

Неподалеку, упав на колени, священнослужители громко молились, выставив навстречу ветру кресты, но и они вскоре были отброшены ураганом.

– Неужели, Господи, неугодно тебе, чтобы одержал я победу? Чтобы со славой войско твое православное вернулось домой? – шептал Иоанн. – Слышишь ли ты меня, Господи? Не терзай нас гневом своим!

В это мгновение царский шатер вылетел из рук обессилевших ратников и, подхваченный ветром, начал ползти по земле. Дети боярские успели навалиться на него телами, чтобы не утерять. Но Иоанн совсем не обращал внимания на это. Сейчас для него ничего не существовало, кроме этого самого разговора со Всевышним.

– Возьми же мою душу, возьми жизнь мою, но дай довершить начатое! – молил Иоанн. – Когда угодно возьми! Пусть не будет более меня, царя, поднимавшего с колен свою Русь! Но и не будет Казани, терзающей народ твой православный, Господи! Не о славе своей, о благе народа думаю! Спаси и сохрани детей своих, пришедших воевать именем твоим с мусульманами!

В этот момент ветер ощутимо стал слабее и вскоре затих. Растерянные русские воины бродили среди обломков обозов, расстеленных на земле шатров, кто-то пытался выловить из реки еще не утонувшие припасы.

Пока оживал русский лагерь, восстанавливался, Иоанн, опустив голову, простоял на коленях, лишь затем, перекрестившись, вошел в шатер, который сразу же после окончания урагана поспешили для него установить. Снова над шатром вознесся царский стяг.

Тут же помрачневший Иоанн вызвал главных воевод, чтобы узнать о последствиях стихийного бедствия.

– Позвал я вас, верные воеводы, дабы узнать – каково настроение среди воинов в русском лагере? – говорил Иоанн, пытаясь каждому из присутствующих заглянуть в глаза. Но они молчали, потупив взоры. Стоявшие за спиной государя братья Захарьины хмуро переглянулись. У Данилы Романовича на щеке осталась кровавая ссадина.