Николай Дмитриев - На торный путь

А бал тем временем продолжался, гремела музыка, по центру залы становился «гран-рон» [54] Большой круг. , кавалеры как могли принимали изящные позы, и их дамы строили им глазки, в то время как гости постарше уже начали поглядывать на дверь. Однако всё шло по чину, и в назначенный час музыка заиграла старинный немецкий танец.

Заключая бал, гофмаршал с жезлом в руке вывел на середину зала все побывавшие за свадебным столом супружеские пары. Все они, кто танцуя, кто просто шагом под музыку трижды обошли зал, после чего молодые Минихи, подойдя к государыне, принесли ей свою благодарность. Затем пары с новобрачными во главе, имея впереди себя музыкантов, прошли через дворцовые комнаты, спустились вниз, расселись по ожидавшим их у дворца каретам, и все приглашённые поехали в дом новобрачного, где в продолжение торжества их ждал праздничный ужин…

Начальник Тайной канцелярии Ушаков выжидательно смотрел на вице-канцлера графа Остермана. Речь шла о том же, что и на давешнем совете доверенных лиц при государыне. Уже в Данциге были захвачены шведские офицеры, служившие Станиславу, и теперь, после начала войны между Россией и Портой, Швеция, судя по всему, только и ждала благоприятного момента для нападения. Вдобавок, когда Миних начал поход, Стокгольм послал в Константинополь оружие и пушки. В то же время шведы устраивали в Финляндии магазины, введя туда десять тысяч войска, что заставило Петербург держать наготове два кирасирских и три пехотных полка.

Выдержав долгий взгляд Ушакова, Остерман вздохнул:

– Наш посол, пребывавший в Стокгольме, уведомил меня, что в Константинополь опять послан всё тот же майор Синклер, чтобы доставить оттуда ратификацию союзного договора между Швецией и Портой.

Ушаков понял вице-канцлера правильно и сообщил:

– Мы уже караулили майора при его прошлом вояже. Было поручено жидам и нескольким бедным шляхтичам известить о проезде Синклера. Но поначалу майора охраняли турки, а потом он поехал через Лемберг.

– И что, теперь больше никакой возможности нет? – Вице-канцлер оставил экивоки и говорил прямо.

– Почему нет? – вроде как недоумённо пожал плечами Ушаков. – Есть Миних, он же идёт в Польшу.

Фельдмаршал был вскорости уведомлен и меры принял. Миних вызвал капитана Кутлера и с глазу на глаз, без лишних ушей, изложил ему суть. Отдавая себе отчёт, сколь высоки ставки, Кутлер подавил опасенья и только спросил:

– На какой дороге искать?

Миних изучающе посмотрел на капитана и сказал:

– С тобой ещё поручики Веселовский и Лесавецкий будут. Лесавецкий – он уже занимался этим, так что дорогу знает. А чтоб вы не сомневались, вот тебе мой приказ, – и с этими словами Миних вручил Кутлеру открытый лист.

Уже догадываясь, о чём речь, капитан взял бумагу и, прочитав собственноручно писаный фельдмаршалом текст:

– «Понеже из Швеции в Стамбул послан майор Синклер, который не под своим именем едет, то оного, ради высочайших Ея Величества интересов, потребно на обратном пути со всеми имеющимися письмами зело тайным способом перенять…» – понял, что сам Миних берёт его, Кутлера, под свою защиту.

Небольшой отряд пробирался по плохо наезженной дороге через буковый лес. Семь всадников, вытянувшись цепочкой, рысили, беспокойно оглядываясь по сторонам. По виду они, одетые в кунтуши с непременными саблями на боках, казались обычной группой загоновой шляхты, посланной паном по каким-то делам. Ехавший первым капитан Кутлер придержал коня и, дождавшись, пока следовавший за ним поручик Лесавецкий поравняется, спросил:

– Как считаешь, перехватить курьера тут можно?

– Зачем здесь? – удивился поручик. – Рядом поудобнее место есть.

И точно, всадники не проехали и версты, как впереди у дороги показалась корчма.

Заехав на её съезжий двор, капитан приказал поставить лошадей к коновязи и обиходить их, а сам в сопровождении обоих поручиков вошёл внутрь низкого грязноватого помещения, встретившего их застоявшимся жилым духом. У стены, над жарко пылающим очагом, висел булькающий варевом котёл, и идущие от него перемежающиеся огненные отсветы позволяли как-то разглядеть (в корчме было довольно темновато) пяток каких-то проезжих шляхтичей, сидевших по лавкам.

Корчмарь, хлопотавший возле очага, увидав новых гостей, тотчас поспешил к ним и, не дойдя пары шагов, согнулся в поклоне, почему-то глядя на Лесавецкого. Несколько удивлённый Кутлер сел за стол и, жестом пригласив поручиков устраиваться рядом, коротко бросил хозяину: