Николай Дмитриев - На торный путь

– Да вот какой-то залил зенки и ищет, на ком зло сорвать, – спокойно ответил Нерода, пренебрежительно кивнув на своего визави.

Похоже, пучеглазый при виде дарственной шпаги уже начал опасаться, а теперь, сообразив, что против него сразу двое, и вовсе стушевался. Промямлив нечто похожее на извинения, он боком выбрался из-за стола и покачиваясь отошёл в сторону. Семёновец проводил его взглядом и, усевшись напротив Нероды, со смехом спросил:

– Говорят, вы под Очаковом дрекольем дрались, это правда?

– Правда, – улыбнулся Грицько. – Я сам в турка лопатой запустил.

– Попал? – весело подначил его семёновец.

– Попал… – Нерода нахмурился, ему вспомнилось, как им, оставшимся без патронов, пришлось отбиваться чем придётся, и он предложил: – Я вина скажу?

– Не надо, – отмахнулся семёновец и предложил: – Лучше пошли глянем, как в бильярд играют.

– О, так он тут есть, – обрадовался Грицько и поднялся.

К игре французского короля приохотил свой ближний круг сам Пётр, завезя из Голландии первый бильярдный стол. С того времени бильярд имелся во дворце, у кое-кого из знатных вельмож, потом у тех, кто побогаче, а вот теперь, по словам семёновца, эту игру завели и здесь, в аустерии.

В бильярдной, куда Грицько вошёл вслед за товарищем, на самой середине стоял большой вытянутый стол с бортиками и шестью лузами по краям, а вокруг него всё время сновал служитель, упрашивая толпившихся у стен зрителей не напирать на игроков. Играли двое: армейский капитан и поручик-преображенец. Деревянными киями они поочерёдно целились в жёлтые шары из слоновой кости так, чтоб те после удара, сталкиваясь между собой, падали в лузы.

Протискиваться по примеру других ближе к столу Нерода не стал. Со своего места он и так хорошо видел гладкую, крытую сукном поверхность стола и перекатывающиеся по ней шары. Видел он и раскрасневшегося капитана, который, похоже, сильно проигрывал и горячился, в то время как гвардеец, почему-то всё время стоявший спиной к Нероде, почти при каждом ударе вгонял шар в лузу. Противясь ему, раздосадованный капитан как-то неловко ткнул кием, шар, перескочив бортик, стукнулся о пол, и гвардеец, демонстративно кладя кий на сукно, громко заявил:

– Партия!

У стола немедля началась толканина, желающие играть принялись спорить, а получивший свой выигрыш гвардеец шагнул к двери и, столкнувшись нос к носу с семёновцем, сказал:

– Вот ты где, а я думал, искать придётся.

Нерода непонимающе глянул на игрока и, к своему удивлению, признал в нём преображенца, с которым когда-то познакомился в кружале. Гвардеец тоже узнал Гриця и приветливо улыбнулся.

– Ну как повоевал, измайловец?

– Хорошо повоевал, – ответил за Нероду семёновец и с усмешкой добавил: – Знаешь, он из тех, что с турками дрекольем дрались.

– Значит, наш человек, – хмыкнул преображенец и, дружески взяв Гриця под руку, увлёк за собой.

Нерода думал, что они вернутся туда, где он ужинал, но преображенец привёл его и семёновца совсем в другой зал. Обстановка тут была богаче, свечей намного больше, а у дальней стены виднелась малая темноватая ниша, где устроились музыканты, негромко наигрывавшие гавот. Музыка получалась не особо громкой, говорить не мешала, и сидевшие за столами гвардейцы о чём-то увлечённо спорили. Грицько вспомнил, что по заведённому ещё императором Петром порядку в аустерии полагалось вести беседы о важных, порой государственных делах.

Видимо, так оно и было, потому что, когда, несколько потеснив знакомых товарищей гвардейцев, преображенец с семёновцем как гостя усадили подпоручика-измайловца за уставленный бутылками стол, Нерода услышал:

– А почему нам только раз в два года отпуск дать могут? – Оказавшийся напротив капитан-преображенец упёрся взглядом в Гриця и вызывающе спросил: – Ты, измайловец, в полку государыни служишь, небось и отдыхал знатно?

– Ага! – Нерода фыркнул. – Только домой приехал, по всей линии смоляные бочки горят. Татары в набег пошли. Вот мы и сидели с ружьями за церковной оградой. Ждали, когда басурмане явятся.

– Ну и как, отбились? – Взгляд капитана подобрел.

– Отбились. – Грицько вздохнул. – Только какой то отдых?..

– И всё равно! Почему, когда наше войско на зимних квартирах, я у себя в имении жить не могу, а обязан тут быть? – Сидевший по соседству, явно бывший в подпитии офицер, глядя перед собой мутноватыми глазами, стукнул кулаком.

Тотчас с дальнего конца стола кто-то резко возразил: