Ильдефонсо Фальконес - Собор у моря [Литрес]

Все равно Гильем никогда бы не смог объяснить Арнау происхождение этих денег, как и то, почему это платежное письмо столько лет пролежало спрятанным.

Арнау проспал весь остаток дня. Когда стало вечереть, Мар разожгла маленький костер из листвы и дров, которые рыбаки собрали и принесли к хижине.

Море было спокойное…

Женщина подняла взгляд к звездному небу. Потом она посмотрела на обрывистую скалу, которая окружала бухту; луна отсвечивала на ее вершинах, создавая причудливые тени.

Она молча вдыхала свежий воздух и наслаждалась покоем.

Весь мир перестал для нее существовать. Не было ни Барселоны, ни инквизиции, ни даже Элионор и Жоана: только она… и Арнау.

В полночь Мар услышала шорох внутри хижины.

Она поднялась и увидела, что Арнау вышел под лунный свет.

Оба замерли в нескольких шагах друг от друга. Мар стояла между Арнау и костром.

Мягкие линии силуэта, подсвеченные ярким пламенем, лицо, спрятанное в тени…

«Может, я уже на небе?» — подумал Арнау.

По мере того как его глаза привыкали к полутьме, облик женщины, которая являлась ему во сне, становился все более отчетливым. Сначала это были глаза, большие, блестящие, — сколько ночей она проплакала? — потом ее нос, скулы, подбородок и эти губы…

Женщина распахнула ему объятия, и отблески костра осветили ее тело, облаченное в невесомые одежды.

Она звала его!

И Арнау пошел на ее зов.

Что происходит? Где он?

Действительно ли это Мар?

Он получил ответ в ее объятиях, в улыбке, которую она дарила ему, в горячем поцелуе, запечатленном на его губах…

Мар крепко обняла Арнау.

«Обними меня», — услышал он ее голос. Арнау прижал к себе женщину и услышал, как она заплакала. Он почувствовал, как вздымалась ее грудь, и ласково провел рукой по густым волосам… Нежно покачивая ее в своих руках, Арнау думал о превратностях судьбы.

Сколько лет должно было пройти, чтобы наступил этот момент? Сколько ошибок он должен был совершить?

Арнау отстранил голову Мар от своего плеча и заставил женщину посмотреть ему в глаза.

— Я виноват, — с грустью произнес он, — виноват, что отдал тебя…

— Молчи, — перебила она. — Прошлого не существует. Не за что просить прощения. Начнем жить с сегодняшнего дня. Смотри, — сказала Мар, беря его за руку, — море. Оно ничего не знает о нашем прошлом! Оно здесь и никогда не потребует от нас объяснений. Звезды, луна — они тоже здесь и продолжают светить, радуя нас. Какое для них имеет значение то, что произошло давным-давно? Они с нами и поэтому счастливы. Ты видишь, как они сверкают на небе? Стали бы они это делать, если бы их волновало наше прошлое? Разве не началась бы буря, если бы Господь захотел наказать нас? Мы одни, ты и я, без прошлого, без воспоминаний, без вины, без чего бы то ни было, что могло встать на пути нашей… любви.

Арнау посмотрел на небо, потом на Мар, на маленькие волны, которые потихоньку накатывались на берег бухты, даже не разбиваясь. Посмотрел на скалу, которая защищала их и, казалось, качалась в тишине…

Он повернулся к морю.

Ему нужно было поведать ей нечто такое, что вызывало боль, то, о чем он поклялся перед Святой Девой после смерти его первой жены и от чего не мог отказаться.

И он стал рассказывать — шепотом, глядя любимой в глаза.

Когда он закончил, Мар вздохнула:

— Я знаю только одно: никогда в жизни я не оставлю тебя, Арнау. Я хочу быть с тобой, возле тебя. Всегда. На тех условиях, которые ты сам предложишь.

На рассвете пятого дня прибыла фелюга, с которой сошел только Гильем.

Все трое встретились на берегу.

Мар отошла от мужчин, чтобы дать им крепко обняться.

— Боже! — вздохнул Арнау.

— Какой именно Бог? — пошутил Гильем, чувствуя комок в горле. Он отстранился от Арнау и улыбнулся, сверкая своими белоснежными зубами.

— Тот, который над нами всеми, — сказал Арнау, и на его губах тоже заиграла улыбка.

— Иди сюда, девочка моя, — позвал Гильем, протягивая руку Мар.

Она подошла к ним и прильнула к обоим:

— Я уже не твоя девочка…

— Ты всегда ею будешь, — возразил Гильем.

— Конечно, — подтвердил Арнау.

Так, обнявшись, они пошли к хижине и присели у потухшего костра.

— Ты свободен, Арнау, — сообщил Гильем и протянул ему приговор.

— Скажи мне, что в нем, — попросил Арнау, отказываясь брать документ. — Я никогда не читал бумаги, которыми занимался ты.

— В нем сказано, что у тебя отбирают имущество… — Гильем внимательно посмотрел на Арнау, но не заметил никакой реакции, — и что тебя приговорили стоять в течение года по воскресеньям перед церковью Святой Марии в покаянной одежде. Что касается остального, то инквизиция дарует тебе свободу.