Анри Кок - Последние из Валуа

– Замолчите, замолчите, Елена Тофана! Довольно проклятий! Довольно ненависти!.. Во мне говорит голос Бога!.. Взамен слез боли, которые я пролила по вашей вине, он приказывает мне вызвать в ваших глазах слезы раскаяния!..

Эти слова, подойдя к Тофане, произнесла Бланш де Ла Мюр. Приблизившись твердой и спокойной походкой.

Скривив фиолетовые губы, Великая Отравительница расхохоталась.

– Слезы раскаяния… вы моих глазах… в моих!.. Ха-ха, если тебе удастся вызвать это чудо, девчонка, я поверю в могущество твоего Бога!.. Твоего Бога, которого я отрицаю!.. Твоего Бога, которого я ненавижу… потому что он не сжалился над моими сыновьями!.. Твоего Бога, на которого мне начхать!..

Не отвечая на эту хулу, Бланш медленно опустилась на колени перед умирающей.

И, по ее примеру, вокруг нее каждый – мужчины и женщины, сеньоры и крестьяне – преклонил колено и свел вместе руки.

Тофана хотела продолжить свои насмешки.

– Тихо! – сказала молодая графиня. – Слушай, грешница! Плачь! И будешь прощена!.. Боженька, Боженька праведный, но, прежде всего, Боженька милосердный! Боженька, услышь мою молитву! Я взываю к тебе, Боженька, ради женщины, которая много в чем виновата в этом мире… Но она, помимо этого, и очень несчастна!.. Так вот, Боженька, из любви ко мне, которая всегда тебя почитала, дай понять этой женщине, прежде чем она умрет, что для сердца, которое открыто для веры и надежды, не бывает вечных страданий. Эта женщина, конечно же, заслужила страдания… и она действительно страдает в искупление своих преступлений. Но разве не верно, Боженька, что если она раскается, если попросит у тебя прощения, то ты ее простишь? Разве не верно, что после какого-то времени страданий, ты примешь ее, очистившуюся, в свое лоно? В свое лоно, где она соединится с теми, кого так любила… своими сыновьями… своими дорогими детьми? Повторюсь, Боженька: эта женщина – преступница… Так накажи же женщину… Но мать и так уже исстрадалась. Сжалься же над матерью!.. Сжалься, Боженька, сжалься!.. Пощади Елену Тофану!..

– Пощади Елену Тофану! – повторили голоса присутствующих.

Тофана преобразилась. Молитва Бланш была услышана Богом. Услышана и исполнена. Женщина раскаивалась… Мать была спасена!

Слезинка – одна-единственная, но такая, которая стоила всех алмазов в мире – слезинка раскаяния медленно сбежала по ее щеке.

– Боженька!.. – прошептала она.

Бланш склонилась над умирающей.

– Ты веришь?

– Да.

– Надеешься?

– Да.

– Любишь?

– Да.

– Уходи же, и твое искупление будет легким. Я тоже тебя прощаю… я тоже тебя люблю… Прощай!

Уста девушки соприкоснулись с еще пару минут назад мрачным и печальным, а теперь совершенно разгладившимся от складок лбом умирающей.

– Спасибо! – прошептала Тофана. – Спасибо, дева… спасибо, святая… и прощай!

И легкий вздох, напоминавший вздох засыпающего в люльке ребенка, вырвался из груди Тофаны. Глаза ее – чистые, улыбающиеся, радостные – закрылись. И капля искупительной воды, что оставалась на ее лице, исчезла под божественным дуновением.

То была одна из тех священных слезинок, о которых некий арабский поэт говорил, что упади всего две из них в воды Океана, и воды эти лишатся всей своей горечи.

Шел июнь 1580 года. С момента последних описанных нами событий прошло девять лет…

Маркиз де Бираг, лишь накануне приехавший в Неаполь, вошел в общий зал гостиницы, в которой остановился, но не успел сесть за стол, как дверь снова отворилась и впустила человека, при виде которого маркиз радостно воскликнул:

– Граф Рудольф де Солерн!

– Он самый, господин маркиз, – ответил граф, крепко пожимая протянутую ему руку. – Он самый, и весь к вашим услугам.

– Полноте! Так вы узнали…

– Что вы со вчерашнего вечера в Неаполе, откуда сегодня утром намеревались отправиться в Поццуоли? Да, мне только что рассказали об этом в Платамоне, и я поспешил разыскать вас…

– Чтобы сопроводить меня в Поццуоли?

– Чтобы сопроводить вас в Поццуоли, если вам это будет приятно.

– Как!.. Если мне это будет приятно!.. Да я буду только рад этому! Тем более рад, что, полагаю, вы не откажетесь предоставить мне кое-какие сведения, которые облегчат мне выполнение миссии, возложенной на меня его величеством королем Генрихом III, сведения, которыми вы, учитывая ваше положение, несомненно, обладаете.

– Я же сказал, что весь к вашим услугам, маркиз; спрашивайте – и я отвечу. И, надеюсь, отвечу так, что вы останетесь довольны.