Абрам Каган - Преступление и совесть

Злые языки утверждали, что и Марголину-сыну не следовало бы жаловаться; некоторые желали своей семье столько же на год, сколько адвокат Марголин может разрешить себе проиграть в карты за один вечер в Купеческом клубе. Но стоит ли обращать внимание на досужие разговоры. Как бы там ни было, Арнольд Марголин был солидным адвокатом с обширной практикой и порядочным стажем. Как общественного деятеля его очень уважали и с ним считались. И что еще было важно — он обладал отзывчивым сердцем.

Когда Ходошев показал Марголину подписной лист, тот сразу понял, чьих рук это дело: безусловно — членов «Союза русского народа» и реакционных судебных сановников,

Марголин уже несколько недель изучал дело об убийстве Ющинского, поэтому он был особенно доволен, что Ходошев пришел к нему с этим подписным листом. Расчувствовавшись, адвокат поделился с газетным репортером своими соображениями.

— В вашей газете работает журналист Бразуль-Брушковский — вероятно, знаете его. Вам, безусловно, известно и его намерение доказать, что следы убийства Ющинского ведут к Вере Чеберяк.

— Бразуля я отлично знаю, — сказал Ходошев, — весьма порядочный человек. Мне известно, что он частным образом занимается расследованием дела об этом убийстве.

— О порядочности Бразуля говорить не приходится, — продолжил Марголин. — Недавно я как-то вместе с ним вышел из помещения нашего общества, находящегося, между прочим, в одном доме — только на другом этаже — с помещением следователя по особо важным делам. Он и ведет расследование. Бразуль показал мне на Чеберяк, вышедшую, очевидно, из кабинета Фененко. Она очень интересная женщина, знаете, цыганский тип! А глаза! Пронзительные, с каким-то колдовским огоньком, черт бы ее побрал! Бразуль связан с нею, потому что подозревает ее в соучастии в убийстве Ющинского, он хочет добиться личного ее признания. Не выпускает ее из поля зрения, часто с нею встречается. А женщина эта хитра, юлит и заметает следы… Одним словом, Бразуль делает все, чтобы вывести ее на чистую воду, но нужны факты… Интересно, что когда Фененко начал сильно нажимать на нее, доказывать ее сопричастность к убийству, она закатила истерику, обвинив Фененко в том, что он хочет скрыть от общественного мнения виновность Бейлиса. А Бразулю она просто-напросто морочит голову, хочет запутать его разговорами о бесчисленных инстанциях, а сама просто-напросто является рупором тех, кто готовит навет на наш народ. И ее новая версия с французом не что иное, как попытка отвести следствие от истины…

Приблизительно в то же время Голубев вызвал к себе в редакцию «Двуглавого орла» Веру Чеберяк.

— Не подумали ли вы, Вера Владимировна, — сказал он, — что ваше сближение с сотрудником газеты «Киевская мысль» Бразуль-Брушковским может привести к плачевным результатам?

— Почему вы так считаете, Владимир Степанович? — с нескрываемым испугом спросила она. — Эта газетная крыса думает, что убийца — Мифле.

— Что за Мифле?

— Француз, старый мой знакомый.

— Мифле… откуда он взялся?

— Да вот, выплыл, Владимир Степанович! Бразуль-Брушковский уже начинает поддаваться моим доводам и согласен поверить, что именно этот француз вместе с отчимом Андрюши, начитавшись медицинских книг…

— Погодите, — перебил ее Голубев. Не нравилась ему эта история с французом. — Послушайте, Вера Владимировна, что я вам посоветую, и это не только мой совет: поменьше якшайтесь с Бразулем. Он вас перехитрит.

— Меня? — Чеберяк встала. — Очевидно, вы плохо знаете Веру-чиновницу… — Она гордо подняла голову, сверкнув глазами. — Совсем не знаете, Голубев!

Студент ехидно засмеялся. Ему стало обидно, что эта полуграмотная, наглая женщина ставит себя выше его, одного из руководителей киевских монархистов. А рассориться с нею ему невыгодно: все же она покорное и очень важное орудие в его руках. И он заговорил несколько мягче:

— Не волнуйтесь, мы ведь с вами заодно — я не раз говорил вам об этом. Но тем не менее послушайте меня: Бразуля гоните прочь.

— Да, вам легко говорить — прогнать эту газетную крысу… Но он ведь влезает в душу. Если я не отвечаю на какой-нибудь вопрос, он угрожает.

— Угрожает? Вот подлец! Да как он смеет! По одной этой причине нужно избавиться от него — гнать в шею!

— Не поддается. Он прилипчив, как муха.

— Да ну его к черту! — вышел из себя Голубев. — Вот что мы вам посоветуем, Вера Владимировна: скажите этому Бразулю, что вы готовы взять на себя вину…