Валерий Воскобойников - Довмонтов меч

Оба воеводы выехали навстречу князю.

— Принимайте добро, — весело сказал князь, — и пополнение не обидьте.

Разглядев обоз, Давид Якунович спросил о чём-то дядьку Луку, а услышав ответ, счастливо заулыбался:

— С успехом тебя, князь! Я так понял, семью свою собираешь? Здорова будь, княгиня, и вы, княжичи! Ежели во Псков собрались, встретим с почётом.

— Ну ежели с почётом, так и собрались! — проговорила княгиня Евпраксия и сама спрыгнула с кобылы.

— А мы зря время не теряли, навязали плоты, Давид Якунович всё допытывался, для какой надобности, — весело сказал дядька Лука. — Теперь сам видит, для какой. И княгинюшка, словно пёрышко, на тот берег переплывёт, и казна.

— Переправляться будете сразу. Надо вам дальше от Двины уйти, — проговорил Довмонт.

Воины, помогая друг другу, быстро расстёгивали латы, навьючивали на лошадей.

— Давай, Давид Якунович, простимся на этом берегу. Доверяю тебе и княгиню с княжичами, и казну. Мы тут станем поджидать Герденю. Оставь мне, как переправишься, полсотни ратников. С тобой пойдёт дядька Лука.

— Не лучше ли всем вместе ударить, князь? — запротестовал было псковский воевода.

— Тут не число надо, а хитрость. Числом их не побьём, а только себя выдадим.

Довмонт отрядил сотню своих воинов, они тоже уходили вместе с дядькой Лукой.

— Ежели что, будь уверен, Довмонтушко, я при твоём семействе — вечный слуга, — проговорил, прощаясь, Лука Нежданович.

Все понимали, что сеча будет нелёгкая.

— Смотри на тот берег, — сказал князь Василию, — следы уходят в лес, их хорошо видно. Значит, Герденя устремится туда. Даю тебе полусотню, да полусотня псковских переминается на том берегу. Ты уводишь их в лес. С краю леса оставляешь дозорных. Едва войско Гердени подходит к реке, они подают сигнал. Это чтобы вы готовились. Но из леса не показываться, пока его войско не разделится на три части. Часть первая — те, что вылезли из реки, без доспехов, полуголые. Этих — бить тебе. Часть вторая — те, что всё ещё раздеваются на моём берегу. Это — все мои. Срединная часть — те, что в реке. Этих будем бить вместе. Не высовывайся из леса, пока они не разделятся на три части. Ежели пройдёт наша хитрость, быть им битыми, ежели мы раньше времени себя обнаружим — быть битыми нам. И тогда все тут поляжем. Сумеешь своих удержать?

— Всё сделаю, князь, как сказал.

— Теперь быстрее на ту сторону и в лес. Латы наденете там. Но и промедлить вам тоже нельзя. Весь наш расчёт — на три части.

...Прошло немного времени, и пространство у реки стало пустынным. За густым мелколесьем Довмонт ссадил свои полторы сотни и разрешил, привязав коней, передохнуть. Молодого ловкого воина он послал на вершину высокой ели, ветви которой были увешаны шишками. У края гущи положил несколько сигнальщиков. Теперь оставалось лишь ждать, чтобы проверить, сколь правилен был расчёт.

Время тянулось долго, но у реки никто не показывался.

Весь его план мог сломаться от одной простой причины — Герденя в погоне за казной и княгиней устроит переправу в ином месте. Что ж, тогда остаётся запасной план: после полудня переправиться самим и ударить по ним ночью в лесу, с факелами в руках. Бить всякого, у кого не будет факела. Однако при такой битве легко и своих перепутать с чужими.

— Ну что там? — несколько раз, задирая голову, нетерпеливо спрашивал Довмонт парня, устроившегося верхом на толстой еловой ветке.

— Никого, — отвечал парень.

— Смотри не засни у меня!

Наконец сам парень зашевелился наверху и обрадованно сообщил:

— Едут! Сюда едут! Много-то как!

— Ты прикинь, сколь много.

— Сотен пять, а то и семь! Торопятся! Мне слезать?

— Ещё посиди. Взгляни вдаль, там следом никого нет?

— Там-то нет, а эти уж близко.

— Тогда слезай, — разрешил Довмонт и крикнул, как уговаривались, три раза селезнем.

Дружинники сразу повскакали с травы, принялись подтягивать доспехи.

— Выходим по моей команде с трёх сторон, по трём проходам. До тех пор — не высовываться.

Он всё-таки не удержался сам и встал за крайними кустами. Ему важно было разглядеть, кто ведёт войско — сам Герденя или какой-нибудь боярин.

Войско вёл незнакомый боярин, быть может новый, назначенный недавно воевода. Но неожиданно где-то посредине Довмонт разглядел и жирное тело Гердени. Под стать ему была и лошадь — не слишком высокая, но с могучими, слегка мохнатыми ногами. Таких лошадей привели с собою из своих земель татары.

— Ну вот, Герденя, мы и встретились, — тихо проговорил князь и отошёл в гущу, за кусты.