Станислав Пономарев - Под стягом Святослава [Историческая повесть]

— Сфендослав разгрызет! — уверенно заявил Лорикат. — Он не зря затеял эту огненную карусель. Стены со стороны реки пропитались влагой. Тут огонь и камни катапульт быстро сделают свое дело. Скоро восточная стена рухнет. Это так же верно, как после ночи наступает день!

— Так! Все верно, — подумав, согласился Михаил. — Что нового еще?

— В Итильполе объявился некто Араз из древнего царского рода. Раньше он был простым пастухом. У хазар такое в порядке вещей: сегодня пастух, завтра царь! — хохотнул Лорикат. — Два года назад Араза пригрел Сфендослав…

— Я что-то слышал об этом, — в раздумье проговорил патрикий.

— Так вот, многие жители Итильполя и даже ханы держат сторону Араза. Если погибнет хаган-бек Асмид и Сфендослав захватит Таматарху, то великого царя Иосифа, по местному обычаю, могут объявить виновником всех бед — святыней, потерявшей чудодейственную силу, — и казнить всенародно. — Лорикат с усмешкой посмотрел на слушателей. — Да-да, не удивляйтесь. В Хазарии такое случалось.

— И что же? — спросил Михаил.

— Тогда великим царем по праву наследования объявят Араза. Особенно если претендента поддержит своей военной мощью хан Фаруз. А он это сделает обязательно. Тогда вся верхушка в Итильполе будет на стороне Сфендослава, ибо все они его ставленники.

— Все ясно! Пока жив хаган-бек Асмид, все планы царя Сфендослава ничего не стоят. Пока жив хаган-бек Асмид, война Хазарией не проиграна. Тогда победа россов под Саркелом — просто эпизод в большой войне! — Патрикий замолчал надолго, обдумывая необычную ситуацию.

Лорикат смотрел на него строго, и не было обычной усмешки в его черных глазах. Царевич тоже молчал, переводя взгляд с лица Михаила на купца и обратно… Наконец сановник заговорил:

— Если ты спасешь хаган-бека Асмида, я добьюсь для тебя звания патрикия.

— Мне хватит должности стратига фемы [97] Стратиг фемы — военный предводитель области в Византии. в Таврии, — равнодушно отвернулся Лорикат.

— Я тебе эту должность обещаю твердо!

— А я обещаю получить для тебя у Никифора Фоки золотую похвалу! — загоревшись взором, объявил царевич Василий.

— Ну что ж… попробую.

гонь под стенами крепости полыхал вот уже третьи сутки. Ночью пламя слепило глаза. Катапульты и огнеметы не прекращали боя. На место сломавшихся метательных машин приплывали новые. Крепость и внутри пылала. Хазары готовы были выйти и сдаться на милость грозного «кагана Святосляба». Но в Саркеле сидел военный предводитель всей Хазарии, а значит, и помышлять о сдаче было бессмысленно. Воины и застрявшие в твердыне купцы, табунщики и ремесленники с причитаниями и воплями готовились к смерти. Все они с мольбой и надеждой смотрели на верх башни-донжона, где стоял со своей свитой каган-беки Асмид. Внизу, на площадях города, стоять было невозможно из-за града летящих с реки камней. Спрятаться от них было некуда: все деревянные навесы сгорели. Кругом валялись трупы людей, лошадей и верблюдов. Воины ходили, прикрывшись щитами. В основном пострадала, казалось бы, самая неприступная юго-восточная часть крепости: здесь даже воины не ходили. Кто бы мог подумать, что именно отсюда нападет неустрашимый «каган Святосляб»…

В одну из ночей Лорикат в третий раз проник в твердыню. Когда Асмид увидел его перед собой, то не поверил глазам своим и в страхе замахал руками:

— Исчезни, о шайтан!

В этот момент он не был похож на могучего властелина.

— Я не черт, царь Итиля, — засмеялся Лорикат. — Я ходил вызнать секреты россов и вернулся, чтобы спасти тебя. Пошли, пока не поздно. Неподалеку ждет челн. Мне известно тайное слово для дозора, мы можем теперь пройти всюду. Готов ли ты?

— О-о! Я знал, что аллах не оставит меня в беде! — воскликнул, ликуя, Асмид. — Пошли скорее! Пошли!

Но дорогу им вдруг заступил Амурат-хан:

— Ты не уйдешь отсюда, о могучий!

— Что-о?! — опешил каган. — Что ты сказал?

— Ты вместе с нами будешь защищать Саркел или вместе с нами уйдешь из него. Мы тоже хотим жить и дышать вольным воздухом пастбищ. Ты не уйдешь отсюда, Асмид-эльтебер! — Впервые Амурат-хан не назвал даже простого титула кагана-беки.

Асмид широко распахнул глаза от столь неслыханной наглости, потом приосанился, весело оглядел хмурых, закопченных ханов:

— Вы видели, а?! Вы слышали?! Ха-ха-ха-ха! Эй, Ровдух-богатур! Я назначаю тебя беком Саркела и наместником Таврии! А теперь… накажи его за дерзость! — Каган-беки Асмид указал на Амурат-хана.